Полностью собран, принят обществом, почитаем – и мама больше не плачет из-за меня.
На самом деле я уже разговаривал с ней по телефону. Она сказала, что любит меня, на что я ответил, что люблю ее еще больше, и наверняка она с радостной улыбкой положила трубку.
Если вы даете людям желаемое, вы им нравитесь, они вас даже обожают.
Все, что вам нужно делать, – это соответствовать стандартам, немного превышая норму, и подавлять свою истинную сущность.
Хотя бы днем.
А вот ночь – это особая область.
Я обвожу взглядом первый этаж особняка, вглядываясь в толпу пьяных студентов, вдыхающих кокаин и тщетно прожигающих жизнь. Их прыганье под громкую музыку ничем не отличается от кривляния обезьян, которые под кайфом.
Я нахожусь на этой вечеринке уже целых десять минут и до сих пор не нашел чего-то, достойного моего внимания.
А вечеринка, между прочим, в моем особняке.
Ну, я живу вместе с братом, кузеном и Джереми, и это все благодаря нашему лидерскому положению в Язычниках – и количеству денег, которые наши отцы вкачивают в жизнь этого колледжа.
На самом деле он принадлежит нам. Каждая его составляющая и каждый человек в нем.
Возможно, площадь особняка и огромна, и комнат в нем достаточно, чтобы открыть бордель, но иногда кажется, что дом такой маленький.
Как и весь мир.
В мою спину врезается тело, а татуированная рука с черепами и воронами обхватывает плечи, когда на меня обрушивается смрад алкоголя.
Николай.
– Эй, Киллер!
Я хватаю руку кузена и сбрасываю ее, не скрывая своего раздражения на столь отвратительное прикосновение.
Он встает рядом, прислоняется к стене, находящейся за баром, но скрытой от посторонних глаз.
– Эй, ублюдок. – Он ощупывает свой пиджак и достает сигарету, трет ее о губы, а потом засовывает в рот и прикуривает. – К чему это отвращение?
– А что? Тебе неприятно?
– В основном да. Но не сегодня. – Он снова хватает меня за плечо, и я готов сломать его гребаную руку.
Черные точки возникают перед глазами, увеличиваются, пульсируют, размножаются в крошечные, еще более мелкие точки.
Может быть, я и возбуждаюсь от прикосновений, но лишь на моих условиях и когда я контролирую все стороны процесса.
А этот придурок роет себе могилу.
Интересно, будет ли тетя Рай сильно плакать, если ее сын таинственно исчезнет?
Проблема в том, что она однояйцевая близняшка моей мамы, и если она заплачет, мама определенно будет рыдать еще сильнее. Тетя Рай принадлежит к русской мафии. А вот мама верит в то, что все на свете прекрасно, и поэтому по ней гораздо тяжелее ударит исчезновение племянника в