Наконец-то она обращает внимание на меня.
– Откуда ты знаешь, что я рисую?
– Я много чего о тебе знаю, Глиндон.
– Почему? Чего ты хочешь?
– Я много чего хочу. О чем именно мы сейчас говорим?
– Это ты привез меня сюда. Может быть, преследуешь какие-то цели.
– Я же сказал тебе, что ты должна мне доверять. Просто подумал, что это место тебе понравится.
Глиндон прищуривается.
– И это все? Ты не собираешься шутить надо мной?
– Что значит шутить?
– Тот факт, что ты вообще спрашиваешь, означает, что точно что-то задумал.
– Я просто обдумываю варианты. – Сажусь на край причала, свесив ноги, достаю сигарету и закуриваю.
Глиндон подходит ко мне, но останавливается и отмахивается от дыма.
– Почему я даже не удивлена, что у тебя зависимость от этого яда?
– Я ни от чего не зависим.
– Сигарета у тебя во рту говорит об обратном.
Я убираю сигарету от губ и рассматриваю ее в свете светлячков.
– Просто привычка, чтобы занять руки.
– Значит, ты бросишь, если захочешь?
– Брошу, если ты займешь мои губы и руки.
– Нет, пожалуй, откажусь.
Я поднимаю руку и касаюсь места рядом с собой.
– С этого ракурса вид лучше.
– На что? – спрашивает она испугано, и какого черта мой член твердеет?
– На светлячки или тела – что первое приплывет.
– Твое мрачное чувство юмора действительно выше всяких похвал. – Глиндон медленно подходит, но колеблется, прежде чем сесть.
Полагаю, привычка подвергать все сомнению скоро исчезнет.
– Не переживай. Сегодня я тебя трахать не буду.
– Вау. Спасибо. – Она опускается рядом со мной, ее запах становится все сильнее. Или мое обоняние обостряется?
– Не за что.
– Я не по-настоящему тебя поблагодарила.
– Тогда зачем ты это сказала?
– Сарказм. Слышал о таком?
– Слышал. Просто издеваюсь над тобой. – Я заправляю светлую прядь ей за ухо, и она краснеет. И шея тоже.
– Тебе нравится издеваться над людьми?
– Не над всеми, нет. Только над избранными.
– Значит, я теперь избранная?
– Если хочешь.
– Серьезно, разговаривать с тобой, точно разговаривать со злобным роботом.
– Злобный робот, да?
– Да, знаешь, тех, которых уничтожают в конце фильмов.
– Ты про тех, чьи красные глаза вспыхивают на последней секунде фильма, намекая на их возвращении?
– Не нужно гордиться тем, что ты злой.
– О том и речь, малыш. Я не считаю себя злым.
– Пожалуйста, только не говори, что считаешь себя героем. – В ее голосе появляется еще больше страха.