– Если вас не затруднит.
Энн присела на корточки, чтобы получше рассмотреть раны. Ей не раз приходилось обрабатывать порезы и царапины, но таких видеть еще не приходилось.
– Где болит? – спросила она, а потом, откашлявшись, уточнила: – Кроме очевидных ран.
– Очевидных?
– Ну… – Энн осторожно коснулась его глаза. – Вот тут синяк. И тут… – Прежде чем переместиться к плечу, выглядывавшему из-под разорванной окровавленной рубашки, указала она на левую часть подбородка. – Там тоже…
– Маркус выглядит еще хуже, – заметил лорд Уинстед.
– Да, – кивнула Энн, едва сдержав улыбку. – Вы говорили.
– Это важное уточнение. – Криво улыбнувшись, граф тотчас же сморщился и схватился за щеку.
– Зубы? – с беспокойством спросила Энн.
– Кажется, все на месте, – пробормотал Дэниел, а потом, приоткрыв рот, словно хотел проверить целостность челюсти, вновь застонал. – Мне кажется…
– Может, кого-нибудь позвать? – спросила Энн.
Граф вскинул брови.
– Хотите, чтобы кто-то узнал, что вы оставались здесь со мной наедине?
– О! Конечно, нет. Я что-то плохо соображаю.
Граф вновь одарил ее этой своей сухой полуулыбкой, от которой у Энн перевернулось все внутри.
– Я оказываю на женщин такой эффект.
На ум Энн пришло множество разных ответов, но она не рискнула их озвучить и предложила:
– Что, если я помогу вам подняться на ноги?
Граф склонил голову.
– Или просто сядете рядом и поговорите со мной.
Энн ошеломленно уставилась на него: опять эта полуулыбка.
– Я просто предложил, – пожал плечами граф.
Довольно неблагоразумное предложение: она совсем недавно его целовала и должна находиться где угодно, но только не на полу рядом с ним. Ведь стоит ей только повернуть голову, приподнять лицо…
– Пожалуй, надо раздобыть немного воды, – выпалила Энн. Слова сорвались с ее губ столь поспешно, что она едва не закашлялась. – У вас есть носовой платок, чтобы отереть лицо?
Граф сунул руку в карман и, выудив сильно измятый клочок ткани, устало пояснил:
– Превосходный итальянский лен – во всяком случае, был таковым.
– Уверена, он идеально подойдет. – Энн взяла из рук Дэниела платок, сложила, а потом осторожно коснулась им щеки графа. – Больно?
Он покачал головой.
– Жаль, под рукой нет воды: кровь уже успела подсохнуть. У вас, случайно, нет бренди? Во фляжке, например?
Энн знала, что мужчины носят с собой фляжки, – как ее отец. Он никогда не выходил из дому без нее.