– Товарищ майор, у Беленького началось.
– Как ты догадался? – задумчиво спросил Батрак.
– Не знаю, – офицер пожал плечами и задумчиво посмотрел на телефонную трубку, – наверное, свершилось чудо, и вы, наконец, научили нас воевать.
– Максимов успеет?
– Пусть только попробует не успеть. По докладу Беленького там большое скопление «духов», хорошо бы их сразу всех накрыть.
– Что предлагаешь?
– А, чего тут предлагать? Сейчас накроем артиллерией и вертушками, а потом Максимов с Бурлаковым с разных направлений зачистят все до последнего камушка. Я сейчас выдвигаюсь с Бурлаковым.
– Хр…, ты куда выдвигаешься, – хохотнула трубка, сам пойду, а ты лучше поторопи вертушки и «арту», потом догонишь.
– Это не честно.
– Может и не честно, зато разумно.
Когда застава отбила третью атаку, Беленький уже мысленно похоронил и себя, и себя и своих людей. Мясорубка была не мыслимой. Дважды на склоне его люди сходились в рукопашную с противником. На заставе осталось меньше десятка человек, оставшихся невредимыми, остальные все были ранены. Сам Беленький легко ранен был дважды, но из боя не вышел. В живых на заставе оставалось двадцать шесть человек. Нолюдей страшило не это. На всех оставалось всего две гранаты, и не более двух десятков патронов на каждого. Становилось ясно, что заставу оборонять просто нечем. Видя в глазах людей отчаяние, Беленький примкнул штык-нож к автомату, и подмигнул одним глазом солдатам.
– Они уже близко. Я чувствую, как от страха у них трясутся поджилки, – он размахнулся и бросил камень.
– Где? – солдаты доверчиво потянулись к брустверам полуразрушенных окопов.
– А, вон! – весело засмеялся Беленький, показывая на разбежавшихся за укрытия «духов».
Солдаты громко засмеялись. Услышав, этот смех, противник из далека, открыл огонь. Несколько пулеметных очередей вспороли многострадальные брустверы. Смех стал еще громче. Из-за укрытий в сторону заставы понеслись проклятия.Беленький, кривясь от боли и усталости поднялся и оперся на стену окопа.
– Вы уж простите меня, родные мои, не смогу я у матерей ваших извинения попросить, за вас прощенья. Тут мое место рядом с вами.
Он,шатаясь, пошел вдоль окопа к брустверу. Солдаты готовились к рукопашной, видимо последней в их жизни. Лица их напряглись, губы побелели, но движения были обдуманными и решительными, они двинулись вслед за командиром.