Вне его корпуса, сквозь ослепительное множество звёзд, медленно проходили десятки неведомых миров. Некоторые уже исчезли в пыль, другие, оставшиеся вдалеке, скрывались в туманных облаках газа, непостижимых и неслышимых, как древние существа, покидающие этот мир. Далеко-далеко, среди множества точек, парила планета, не принадлежащая ни одному из известных астрономам систем, её поверхность казалась покрытой какой-то странной туманной вязью, как будто сама планета сопротивлялась своим существованием.
Но тут, как часто бывает в этом безбрежном пространстве, что-то изменилось. Зонд вдруг ощутил неведомое, тяжёлое, странное притяжение. Сначала едва заметное, как лёгкое подёргивание, словно кто-то или что-то играло с ним, как с крошечной игрушкой в бескрайности. Это притяжение стало усиливаться с каждым моментом, не имеющим никакого логичного объяснения.
В его системах что-то загудело, старые индикаторы стали мигать, и один за другим начали отказывать датчики. Вместо привычного спокойного сияния звёзд, перед его глазами в небе возникла вспышка – яркая и ослепительная, как если бы сама вселенная решила осветить этот момент. Картинка внезапно стала размываться, системы перешли в аварийный режим, система забила тревогу – а затем всё поглотил тот самый свет.
Системы зонда ушли на перезагрузку, а пространство вокруг стало скрывать аппарат, как будто забирая в себя. Он исчез в этой вспышке, и его дальнейший путь стал загадкой…
Об этом зонде знал лишь один человек на планете. Мирея была женщиной лет тридцати, с длинными, почти черными волосами, цвета самого космоса, которые она всегда убирала в строгий пучок, скрывая одну прядь, которая часто выбивалась. Её глаза – светло-серые, с холодным отблеском, как в зеркале замёрзшего озера. На первый взгляд она казалась строгой и сдержанной, но те, кто знал её, понимали, что эта строгая оболочка скрывает умение слушать и глубокую привязанность к тем, кого она считает близкими. На работе её часто называли "женщиной с острым умом". Мирея носила простые, но элегантные костюмы, предпочтительно тёмных цветов, и всегда оставалась скромной в своих проявлениях, несмотря на свой профессионализм и достижения.
Сегодня её настроение было тяжёлым – ей предстояло сделать отчёт, который мог стать последним для неё на этом проекте. В космическом центре, где она работала, уже давно все знали, что проект по зондированию дальних объектов потерял всякое значение. Связь с последним зондом была потеряна почти двадцать лет назад, и все давно смирились с тем, что никогда больше не получат от него сигнал. Бюджет проекта с каждым годом становился всё более ограниченным, и начальство уже не скрывало своего намерения закрыть отдел, который Мирея возглавляла, потому что и работала в нем только она одна.