Денек был до умопомрачения приятный – зелень слепила глаза, ароматы зацветавшей лаванды и жасмина закрадывались мне в душу, будоража все внутри. Нырнув в чащу орешника, я ощутил на ботинках талую траву, еще не остывшую после ночи. Птицы щебетали более тихо и приглушенно, нежели вчера, словно перешептываясь между собой. Ветерок приятно шелестел, тревожа верхушки стройных деревьев, а я, походив немного с видом всезнающего человека, внезапно обнаружил, что напрочь потерял из виду тропу, что вела к главной дороге, которая лежала в центр пригорода.
Бесцельно побродив в окрестностях, минуя суетливый ручеек и томные ели, я услышал тот голос, что только что с получаса назад подслушивал в библиотеке.
– Луи, не топчи тут, что у тебя за скверная привычка!
– Виноват, босс, – отозвался толстяк, – что тут скажешь, еще пара таких случаев, и вы потеряете былой авторитет.
– Весьма благодарен за неуместное замечание, о котором не просил, но я знаю, что делаю. Главное, чтобы Дезмонд Беднам не навел шуму, а так как Габриэль его нелюбимый племянник об этом можно не беспокоиться.
Я аккуратно опустил ветвь ели, намереваясь поглядеть, куда меня привели ноги, хотя по разговору я уже догадался.
Дело принимало дурной оборот – нападение произошло в лесу близ особняка Альдофин, кроме того на территории, что непосредственно принадлежали данному клану. И этот пройдоха Романов вместо того чтобы предъявить это тетушке Филиции, стрелял глазами, нагло приставая к моей сестре!
– Господин Милон! – увидел он меня, что очевидно и шло к этому. Вот черт – идти мне больше некуда, и придется признаться, позабыв остатки гордости, что я к своему стыду заблудился. – Какая удача!
– Прошу прощения, – не понял я, – ведь это место преступления?
– Ах, да! – отмахнулся Натаниэль, – прямо тут чуть не растерзали младшего Беднама.
Я неловко улыбнулся, право, теряясь, что на это ответить. Этот парень нисколько не производил на меня хорошего впечатления, но так как я имел на его счет свои интересы, сжав зубы, я начал делать то, что принято в приличном обществе – терпеть.
– Как я понял, этого бедолагу, что едва остался в живых, не любят в пригороде? – осведомился я, хотя мне было откровенно на него наплевать.
– Он праздно шатающийся бездельник, досаждающий всем своими поведением и выходками, – самоуверенно пояснил Луи, как для особо одаренных, будто это была преступно очевидная информация, и я был просто обязан это знать.