– Вы не ушиблись, госпожа Альдофин? – спросил он, продолжая стоять в той же позе.
– Нет… – растерянно глядела на него Роберта, вцепившись в его плечи, – благодарю вас, господин Романов, вы всегда знаете, когда нужно прийти на помощь.
– Такая уж у меня работа, – огоньки вновь заплясали в его глазах, – я не могу позволить, чтобы со столь очаровательной девушкой что-нибудь случилось.
Тут кузина словно пришла в себя и требовательно проговорила:
– Верните меня на место, а то это ставит меня в неудобное положение.
– Как скажите, все что угодно для вас, – с нескрываемым намеком произнес Натаниэль, аккуратно, словно фарфоровую статую, отпуская Роберту.
– Еще раз благодарю, – присела кузина и поспешила скрыться в бальной зале.
Парень неотрывно глядел ей вслед настойчивым взглядом. Луи, преисполненный радостью от проделанной только что шалости, поспешил к своему сообщнику.
– Ну как, босс?
– Отлично, Хитрый, ты молодец.
– Я такой, босс, ради вашего счастья, что угодно! – он стукнул кулачком по груди в искренней признательности – на глазах его чуть не наворачивались слезы преданности.
Я так и стоял, пораженно глядя на них. Что ж, я вполне оценил данную выходку – неплохо, даже очень неплохо. На войне все средства хороши, а он действует напролом, все как я того и ожидал. Если так и дальше пойдет, то долго сопротивляться Роберта просто не сможет.
Некоторые гости заметили данную сцену, некоторые слишком были заняты собственным весельем. Одна из девушек неподалеку с чересчур загорелой кожей, словно она уснула на солнце на пару… лет… нехорошо нахмурилась, увидев, как господин Романов смотрит на мою кузину. Это в свою очередь не очень понравилось мне.
Так или иначе Мэри ко всему осталась равнодушна, она так и сидела на стуле, заламывая руки и не находя себе места. Заметив это, я тут же кинулся к ней и взял ее за руки.
– Дорогая Мэри, ваша сумка у тетушки Филиции, она не потеряет ее, все будет хорошо, – уговаривал я ее, присев возле, – там лежит что-то ценное?
– О, локет! Локет! Я забрала его сегодня у Русланчика, зачем? Вот дура! – она почти что плакала, находясь явно на грани истерики.
– Локет? – нахмурился я, искренне не понимая, чего так разводить панику из-за какого-то кулона.
– Его мне подарил покойный муж на свадьбу, я умру, если потеряю его! Зачем я взяла его?! Какая я нелепая и бестолковая, – она тихонько по скромному заплакала, и в слезах ее было столько скорби и утраты, что я тут же все понял, и надежда моя устроить судьбу вдовы оказалась поспешно напрасной.