. Нам мало известно о первом браке Оливии с венгерским художником Карлоем Фабри, но после того как супруги расстались, она продолжала работать под именем Оливия Фабри. В 1940 году Оливия познакомилась с Ричардом Паркером, крупным государственным чиновником, за которого вышла замуж осенью того же года, а в сентябре 1941-го родился их сын Джон. Супруги поселились в Челси, респектабельном районе Лондона, издавна облюбованном представителями богемы – писателями и художниками. Оливия, сама талантливая художница и литератор, была завсегдатаем местного общества, а также много путешествовала.
Словесные картины, которые рисует Фавьелл, не менее живописны, чем те, что она пишет красками. Первые дни сентября 1939 года: в небе покачивались аэростаты, «весело поблескивая на солнце серебристыми боками… они плыли над Темзой, словно пьяные рыбы». Вскоре Лондон услышит воздушную тревогу – первый налет вражеской авиации. С крыши своего дома на Чейни-Уок Фрэнсис наблюдает за пылающим Ист-Эндом: «Небо над Лондоном налилось желтовато-оранжевым светом, похожим на восход солнца. Казалось, посреди ночи наступил рассвет». Зоркий глаз художника отмечает узоры, которыми лучи прожекторов расчерчивают черное небо, и устрашающую красоту зарева пожаров, рожденных зажигательными снарядами, которые сыплются «как светлячки», и кроваво-красную пелену, затянувшую небо в ночь ужасающей бомбардировки 29 декабря 1940 года. «Такое небо понравилось бы Тёрнеру»[2], – напишет Фрэнсис.
Однако записки Фавьелл представляют собой не просто колоритное описание событий, но для социального историка вроде меня это еще и подлинное свидетельство эпохи. Например, она пишет, что едва наступает перерыв в бомбежках, как женщины вновь отправляются в парикмахерские, «поскольку во время „Блица” мало кому хотелось оказаться намертво прикрученным к машинке для „химии” в тот момент, когда взвоют сирены воздушной тревоги».
Она обращает внимание на склонность пожарных и спасателей обращаться друг к другу, используя забавные прозвища: «Крушитель, Громила, Забивала… Это создавало ощущение равенства среди людей, принадлежавших к различным социальным слоям, которые работали бок о бок ради общего дела». В другом месте Фрэнсис отмечает привычку гостей являться на вечеринки, прихватив с собой пижаму и зубную щетку на случай, если объявят тревогу и придется провести ночь в бомбоубежище. Описывая сцены в убежищах, она вспоминает, как ее материнское сердце наполнялось трепетом при виде женщин, которые, устраивая своих малышей на ночлег, протягивают им любимую плюшевую игрушку, стараясь создать среди тягот войны атмосферу тепла и домашнего уюта. И мы, читатели, вместе с автором наблюдаем за происходящим.