Дома, отведенные семьям переселенцев, были крайне скудно обставлены старой разномастной мебелью, которую люди отдавали за ненадобностью. В них было пусто, уныло и неуютно. В Бельгии и Голландии мне довелось побывать во многих жилищах местных жителей, и я прекрасно знала, с какой любовью они украшают их яркими картинками, кружевными занавесками, всевозможными статуэтками и цветочными горшками. Я взялась обходить друзей и знакомых, выклянчивая разные полезные вещицы. Удивительно, каких только «сокровищ» не обнаружили они у себя на чердаках и в кладовках: фарфоровые китайские собачки, керамические игрушки, бумажные цветы, красочные гравюры, пыльные, давно позабытые викторианские картинки и ярды старомодных кружев. Все это я радостно сгребала в охапку и несла своим подопечным. Для меня вскоре стало очевидным, что тем из них, кто говорит только на фламандском – а таких оказалось немало, – в первую очередь нужно заняться английским. Многие англичане говорят по-французски, но на фламандском – почти никто. А поскольку правительство надеялось, что переселенцы вскоре начнут работать на фабриках, занимающихся производством военной продукции, начальное знание языка было необходимо.
Марджери Скотт, которая могла найти все что угодно, раздобыла грифельную доску, а я прихватила свои мелки для рисования. Итак, у нас состоялся первый урок английского языка – для взрослых и детей. Взрослые учились с большим трудом, многие и на родном языке едва могли читать и писать. И не потому, что их этому не учили, просто они были рыбаками и не имели нужды ни в том, ни в другом. Зато дети схватывали буквально на лету. Я пообещала, что первого из ребят, кто сможет гладко и без ошибок произнести целое английское предложение, приглашу на чай в свою мастерскую. Предложение было крайне заманчивым, поскольку кроме угощения в мастерской их ждала всеобщая любимица Вики. Я научила таксу вставать на задние лапы и по команде «хайль Гитлер» вскидывать переднюю лапу в нацистском приветствии, а затем по команде «умереть за Англию» падать на спину и притворяться бездыханной. Вики с удовольствием исполняла свой цирковой номер, неизменно срывая аплодисменты публики и получая в награду кусочек шоколада.
Однажды днем, вернувшись со смены в больнице, я обнаружила под дверями мастерской целую ватагу ребятишек. Посетители ждали обещанного чая. Миссис Фрит сказала, что поверила моим ученикам на слово и всех пустила внутрь, а сама предусмотрительно сбегала к мистеру Фереби в лавку напротив – купила несколько бисквитов и большой торт. Я проверила домашнее задание у каждого гостя. Все как один без запинки произнесли короткую английскую фразу, кроме одной робкой восьмилетней девочки, у которой были проблемы с дикцией. «Она не знает предложения! Отправьте ее домой, marraine», – с детской жестокостью закричали ее товарищи. Однако наблюдавшая за нами миссис Фрит наклонилась к малышке и быстро шепнула: «Я люблю Вики». Испуганное личико девочки залилось краской, она повторила фразу и погладила подбежавшую к ней собаку.