Меня передернуло от этих жутких воспоминаний. До сих пор не могу себя простить и понять, что меня вообще сподвигло на это. Будучи уже матерым трансплантологом, я и не думал, что закончу на подработке в этой области, которая мне давала намного больше прибыли, чем официальная работа. Государство мало заботилась о нашей отрасли, посему с помощью моего приятеля и коллеги Автандила я оказался на халтурке и сколотил недурственное состояние, пересаживая органы взрослых и детей. Занимались мы в основном трупным донорством, лишь изредка имели дело с живыми, отдающими свои органы по доброй воле, либо из-за определенных критических состояний пациентов или каких-то форс-мажоров. Случай же с тем мальчиком (о причинах которого я, пожалуй, умолчу – слишком уж это длинная и неприятная история, состоящая из ряда обстоятельств, от нас не зависящих) был из ряда вон выходящим, если выражаться мягко, но он поставил жирную точку на моей карьере. Так думал я до сих пор.