Единственным, что немного омрачало настроение бывшего мушкетера, была легкая отстраненность его жены. Она со всей своей чувственностью отдавалась их любовным утехам, но в остальное время как будто бы немного замыкалась в себе. Чаще её можно было застать за книгой или вышиванием, чем за совместной прогулкой с мужем и сыном. Она почти ни на что не жаловалась, не высказывала страхов или переживаний по поводу беременности. Графу иногда казалось, что она настороженно следит за тем, что говорит, что делает, будто считает их отношения столь хрупкими, что любое неосторожное слово или действие все разрушит. Он хорошо помнил её недоверие к нему, которое проявилось со всей силой после обманного письма Винтера, поэтому не торопил ее, со временем она поймет, что Оливье не откажется от неё никогда, что больше не сделает ничего, что могло стать причиной ей боли.
– Оливье? – позвала из другой комнаты его Анна.
Граф, не задумываясь, подошел к жене. Она сидела на диване, весь её вид свидетельствовал о глубоком несчастье.
– Что случилось? Анна, тебя кто-то обидел? Тебе больно?
– Я хотела застегнуть туфли, а там.. – графиня всхлипнула, что было ей совершенно несвойственно.
Оливье с тревогой опустился на пол, приподнял подол ее пышного платья, пытаясь понять, что расстроило его жену, но ничего необычного не обнаружил. Взяв ее аккуратную ножку, он приподнял ее и осмотрел щиколотку.
– Анна, что там? Я не вижу ничего страшного.
– Ты что ослеп, Оливье? Посмотри на икры, они опухли. Я не могу влезть ни в одну обувь, кроме этих туфель, мои ноги уродливы. Если они так выглядят, я даже боюсь посмотреть на все остальное. Я выгляжу как слон.
Оливье едва заметно улыбнулся. Ну наконец-то! От своих сослуживцев, которым посчастливилось стать отцами, он часто слышал о неуверенности из-за изменений в фигуре их жен, о бесконечных жалобах. С одной стороны, его радовало, что Анна не относится к числу таких женщин, он даже успокаивал себя тем, что это ее вторая беременность, возможно, поэтому ей проще принять свою внешность, но, с другой стороны, его беспокоило, что молчит она лишь по причине недоверия, что считает, что его от нее интересуют лишь супружеские обязанности.
– Любовь моя, в тебе нет ни одной уродливой черты. Ты бы смогла очаровать и соблазнить любого дышащего мужчину. Я сделал заказ из Парижа, скоро новая одежда и обувь будет тут, тебе не придется больше носить эту опостылевшую тебе пару туфель .