Женя резко обернулась.
– Ой, смотрите! Ой, как близко, большие какие! Ой, Лер-Пална, а они нас не съедят? Ой, хорошенькие!
Клеопарда, выпрямившись во весь свой немалый рост, стояла в полном изумлении, замерев, как гипсовая статуя. С веслом наперевес, но точно не собираясь пускать его в ход. А девочки бултыхались вокруг лодки, цеплялись за ее борта, щебетали, указывали пальцами на что-то за буйками. И только когда там вдруг взметнулось в воздух черное глянцевое тело, Женя поняла: несколько дельфинов, целая стая, внезапно подошли удивительно близко, почти к самому пляжу.
Девочка позади нее продолжала петь.
* * *
– Кто это был? – спросила Женя, когда синекожая замолкла.
– Кто? – брови художницы взлетели вверх.
– Ты нарисовала на песке… это чудище… Паук?
– Это… там, на родине, – ответила девочка.
– Ты здорово рисуешь, – сказала Женя. – Я даже испугалась, он такой страшный!
– Страшный, – эхом откликнулась синекожая, но тут, словно очнувшись, рядом оказалась медичка.
– Море большое, – хмуро сказала она Жене, – плавай в другом месте, иначе…
У нее было такое лицо, что Женя поняла: ничего не выйдет. Можно кричать, можно ругаться, можно даже цедить слова сквозь зубы, ее никто не послушает. Или даже того хуже.
Она помнила, какое лицо было у отца, когда тот три года назад объяснял ей с сестрой, что «дядя Саша», комполка Звонников, к ним больше в гости ходить не будет. И к нему домой тоже заглянуть нельзя. Совсем. О нем теперь никогда и ни у кого даже спрашивать нельзя. И вообще лучше считать, что его не было. Тогда он тоже добавил: «Иначе…», и не договорил.
Женя развернулась и, стараясь не цепляться ногами за песок, поплыла к берегу. Добрела до своего места и шлепнулась на лежанку.
Ничего, она им еще устроит!
Забегали, закричали вожатые и медички, выгоняя девчонок на берег. Вернулись соседки, Марлеста и чернокосая Нелтэк, еще недавно так удивлявшаяся тому, что море, оказывается, не только бывает по-настоящему, а не на картинках, но еще и взаправду соленое.
– Ты что ж не пошла к дельфинам? Боишься? – ткнула ее в бок толстушка.
– Он посмотрел прямо на меня! – захлебываясь от восторга, заговорила Нелтэк. – Глаз круглый! А сам он черный. Я могла даже рукой до него дотронуться!
– Почему же не дотронулась? – вяло спросила Женя.
Ответ не запомнила. Прислушалась к себе: все еще злится, что ли? Да нет, злость ушла. В конце концов, не просто же так опекают «баклажаночек»? Наверное, им вредно не только загорать, но и нервничать. Поэтому медичка не дала им поговорить. Услышала про паука, вот сразу и приперлась!