И этот вопрос пока остаётся без ответа.
День Второй: И сказал Бог: да будет свет
«И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош.»
(Бытие 1:3–4)
Тереза пробудилась с неясным ощущением, что что-то переменилось в её теле – как если бы во сне её коснулась невидимая рука и всё сдвинулось с привычного места. Открыв глаза, она увидела вокруг только полумрак: очертания мебели казались размытыми, словно сквозь слабое стекло. Секунду она не понимала, где находится, кто она и почему в ней самой словно возник разрыв между сознанием и телом.
Шелковое покрывало, разостланное по постели, обвивало её руки, ноги, плечи – почти чувственно, но это касание не дарило тепла. Скорее, оно походило на холодный шёлк, чуждый и при этом требовательный к каждому миллиметру её кожи. Тереза медленно провела рукой по ткани, пытаясь вернуть себе ясность. Но ясности не приходило.
«Где я?..» – мелькнула мысль. Раньше в её комнате такого покрывала не было. И мебель-то выглядела старинной, винтажной: тяжелый запах старого дерева, отзвуки времени в каждом уголке. Казалось, что это не её мир. Не её пространство.
Она перевела взгляд на собственное тело: «Оно моё, но почему ощущается чужим?» В груди вдруг сжалось от тревоги. Было невыносимо странно чувствовать, как будто руки, ноги, плечи слушаются её, но не принадлежат ей – словно какой-то иной человек скользит внутри её кожи.
Повернув голову, она заметила рядом мужскую фигуру. Он спал с видом полного спокойствия, его ровное дыхание едва слышно колыхало воздух. В тусклом свете его лицо показалось ей странно знакомым и одновременно чужим. Как будто в нём отражались “её собственные черты”, и она не могла понять, почему это сходство так явно бросается в глаза именно сейчас.
«Быть может, это и есть моё отражение?» – шальная мысль заставила её сердце сжаться. Действительно, его нос, его глаза, такое чувство, что – копия её самой, хоть и в мужском обличье. Как если бы они стали двумя частями одного существа.
Её пальцы снова скользнули по шелковому покрывалу – слегка дрожа, пробуя на ощупь ткань. И в этом движении было что-то завораживающе пустое. Она не могла остановиться, хотя от каждого прикосновения внутри поднималась волна странного страха и необъяснимого влечения. Казалось, что ткань соединяет их двоих в единое целое, пусть и на мгновение. Но в душе прорастала пустота, словно никакая близость не могла залечить этот внутренний надрыв.