– Да что вы! – попробовала отмахнуться Алла. – Не надо. Мы купим.
– Где вы купите? – поднял на нее уже строгий взгляд мужчина. – Нет там ничего. Едете, сами не знаете куда.
Девушка с удивлением смотрела на мужчину, и в ее голове крутился только один вопрос: «Как это, там ничего нет?»
Кондратьев настойчиво вручил упаковки и пачку девушке, повернулся и пошел в противоположную от них сторону. Алла с сыном стояли и недоумевали.
– Ну, что вы? – остановился и обернулся он к ним, когда понял, что они за ним не пошли. – Идемте, покажу, куда идти.
Девушка передала сыну длинную пачку с макаронами, пакеты с крупой положила в маленькую сетку с остатками хлеба и открытой банкой тушенки, где еще виднелась маленькая открытая пачка байхового чая, подхватила чемодан с земли и бросилась догонять мужчину.
Метров через триста по широкой тропинке из крупного светлого песка они вышли к железнодорожной насыпи.
– Вот! – остановился мужчина. Он показывал рукой вдоль дороги. – Идите и никуда не сворачивайте. Выйдете прямо к Новому Надыму.
– А далеко идти? – спросила Алла.
– Километров двенадцать, – спокойно ответил он. Он не обратил внимания на округлившиеся глаза девушки и спокойно произнес: – Ну, до свидания! – Не дождался ответа, повернулся и пошел в сторону своего дома.
– До свидания! – почти одновременно ответили мать с сынишкой. Уже вслед молчаливому хозяину Алла громко добавила: – Спасибо вам большое!
Мужчина ничего не ответил. Он шел, опустив голову, и, видимо, по-прежнему думал о чем-то своем.
– Ну, сына. – Алла посмотрела на Саньку. – Пошли.
– Пошли, – отозвался мальчик.
И они зашагали по шпалам, по железнодорожной насыпи, немного возвышавшейся над просторами тундры, которые были по обе от нее стороны.
– Мам, а нам долго идти? – обратился Санька к Алле, прыгая рядом с ней со шпалы на шпалу.
– Думаю, да, – вздохнув, ответила девушка. – Хорошо, что еще пока утро. После обеда дойдем.
– Ого! – удивился сын. – Так есть хочется. Давай покушаем?
– Открой макароны, похрумкай, – предложила мать. – Если будем останавливаться, то вообще только к вечеру доберемся.
Санька тут же открыл пачку с крупными буквами и вытащил из нее длинную желтого цвета круглую полую внутри сухую макаронину. Откусил немного и попробовал разжевать. Макаронина крошилась на мелкие кусочки, которые своими острыми краями начали царапать язык, десны и щеки во рту, совсем не размокала и никак мягче не становилась. Когда он откусил в третий раз, то уже распробовал этот «северный дефицит» и начал с удовольствием уплетать макаронину за макарониной.