– Конечно, – кивнул мальчик. – Когда меня выпишут, я плиеду за тобой на санках. Поедем на голку кататься.
Девочка молча улыбнулась в ответ.
Прошло еще долгих три месяца, пока молодую маму с мальчиком выписали. Конечно же, они забыли адрес улыбчивой Маришки и больше никогда не виделись…
– Аля! – радостно обратилась на улице к Сашиной маме, видимо, ее хорошая знакомая, внезапно встретившаяся по пути на горку. – Вас, наконец, выписали?! Привет! Сто лет тебя не видела!
– Привет! Да. Уже неделю как, – ответила ей с улыбкой Алла.
– Ой, а кто это у нас тут такой серьёзный в санках сидит? – заискивала и играла тоном голоса знакомая.
Санька молча смотрел на незнакомую женщину и думал: «Сейчас снова будут долго болтать, и мы до горки не доедем».
– А сколько нам уже годиков? – не унималась девушка.
Санька молча смотрел то на маму, то на её подругу.
– Саша, нехорошо не отвечать на вопрос, – покачала головой ему мама.
– Сейчас, только валежки сниму, – ответил мальчик, снял варежки и показал, оттопырив вверх, четыре пальца. При этом он большой палец спрятал, согнул за ладошкой, а мизинчик закрыл наполовину пальцами другой руки.
– А, понятно, – улыбнулась девушка, – целых три с половиной уже!
До горки, конечно же, мама с сыном снова не доехали – подошло время обеда, а в большой семье опаздывать за обеденный стол было не принято.
1966-й
– Сань, а ты знаешь, что если лечь между рельс, то поезд не наедет? – утвердительно и одновременно вопросительно выдал друг Вовка.
На дворе стоял теплый, солнечный, одуванчиковый июнь. От цветка к цветку порхали бабочки. Жужжали то тут, то там труженики-пчелы и трудяги-шмели. В поселке у бабушки и дедушки всегда было чем заняться, если тебе не нужно больше аж до осени идти в детский сад – отпуск наступил.
Два четырехлетних друга стояли на невысокой усыпанной клевером бровке возле проходящей через поселок железной дороги, сжимали в руках деревянные самодельные «винтовки» после очередного жуткого «боя с врагами» и разговаривали. В то время – 60–70-е годы XX века – все мальчишки любили играть в «войнушку». Девчонки тоже к ним частенько присоединялись и, как истые санитарки, быстро и уверенно «перебинтовывали» всех, кто был «ранен» в «неравном бою».
– Плавда? – задумчиво спросил друга Санька. – Но ведь у паловоза впеледи железяка толчит. Она все сковыливает, что мешает ехать.