– А… Кларисса, вы с нами? – осторожно произнёс Рафаэль, молодой учитель с густой, но ухоженной черной шевелюрой. Его голос дрогнул, как дряхлая старая ветка, балансирующая на грани слома.
Я приподняла бровь, сложив руки на груди, и напрямик села за ближайшее свободное место. Только когда я устроилась, Кристиан оказался рядом, с лёгкой ухмылкой, как всегда. Бэт и Теодор заняли места чуть позади, переглядываясь с лёгким беспокойством.
– Да, я с вами, – бросила я Рафаэлю, затем с вызовом оглядела аудиторию. – Разве это что-то удивительное?
Он оглядел меня прежде, чем неуверенно кивнуть.
– Что ж… хорошо, – произнёс Рафаэль, на мгновение отводя взгляд. Казалось, даже он не знал, стоит ли мне здесь находиться. – Напомните Клариссе, какой у нас предмет.
Не дав никому возможности ответить, я рвано выдохнула:
– Огненное целительство.
Секунда молчания. Я почувствовала, как некоторые студенты втянули воздух от удивления. Другие лишь таращились.
– Что? – я оглядела их с явной насмешкой. – У меня есть расписание, как ни крути. Я знаю, где нахожусь.
Локоть Кристиана мягко, но настойчиво ткнулся в моё ребро. Его глазами я ощущала предупреждение. Не давать повода. Не злиться. Но извиняться я точно не собиралась. Рафаэль, кажется, долго копил в себе вопрос и наконец решился продолжить:
– Хорошо… Кто мне напомнит, чем мы занимаемся на огненном целительстве?
Рафаэль пытался выровнять ритм занятия, но я видела, что весь класс продолжал исподтишка краем глаза следить за мной. Они не понимали, что происходит. Они пытались разглядеть, кем я стала теперь. Призрак, тело без магии или же нечто большее?
Если бы они только знали. Внутри меня, под маской холодного равнодушия, копошилась новая пульсирующая сила, тёмное пробуждение теней. И я ждала момента, чтобы её зажечь.
Я скользила взглядом по кабинету, словно хищник оценивает добычу. Даже Кристиан, сидящий рядом, с его обычно безмятежным выражением, сейчас чувствовал себя напряжённо. Он старался сохранять видимость спокойствия, но я видела, как его пальцы крепче, чем обычно, вцепились в край стола. Он знал меня слишком хорошо, и я чувствовала его тревогу за то, что может произойти, если я не удержу себя в руках.
В комнате витал едва уловимый запах крови. Это был самый скверный момент в переходе от простой жизни к существованию на грани между человечеством и вампирской натурой – каждая эмоция, каждый звук или запах вызывали у меня острое желание действовать. Жажда крови теперь бушевала в жилах сильнее любого чувства, что была у меня до «этого».