А потом я почувствовала его отклик.
Он обхватил мои плечи, притягивая ближе, и его губы стали отвечать на мои. Вначале мягким прикосновением, осторожным, но затягивающим. А затем этот поцелуй стал более решительным.
В какой-то момент я уловила, как Кристиан притянул меня ближе, его рука настойчиво легла на мою талию, другой он проводил по линии спины, словно чеканя каждую деталь. Он был словно статуя, резной, идеальный, но полный жизни. Его тело напряглось, и я внезапно ощутила эти твердые очертания под своим телом. Это было осязаемо, это было реальнее всего, что я знала ранее.
Мои ладони, словно сами по себе, поднялись, чтобы коснуться его лица. Его кожа была прохладной, но казалась горячей под моими пальцами. Гладкой, как мрамор, и одновременно живой. Его руки скользнули по моей спине, и я затаила дыхание, ощущая, как кончики его пальцев оставляют жгучие следы везде, где касаются.
Никто нас не видел, сад был пуст. Только ветер между деревьями и шёпот наших поцелуев. Его язык встретился с моим, его вкус был сладким, с лёгкой примесью чего-то дикого, как старины и запретной магии. Мои пальцы запутались в его волосах, чтобы притянуть его ещё ближе, как будто существование расстояния между нами было преступлением.
Этот поцелуй был вовсе не актом страсти. Это было обещание бесконечности. Словно он говорил мне этим всем: «Ты моя». И я отвечала ему – «Я твоя».
Когда мы оторвались друг от друга, я уткнулась в его плечо, чувствуя, как его дыхание касается моих волос.
– Ты ведёшь себя слишком шаловливо, – сказала я с нарочитой серьёзностью, но голос мой дрогнул, выдавая самообман.
Его губы тронула едва заметная усмешка. Он наклонил голову чуть ближе, и я не могла удержать улыбку, когда почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом от его близости. Его запах окутывал меня – насыщенный, едва уловимый, как отблеск чистой ночи.
– А ты меня за это упрекаешь? – прошептал Кристиан, голос ровный, но дразнящий. Моё сердце замерло от его тона, а потом словно сорвалось куда-то вниз.
Я смеялась, пытаясь скрыть волнение, безуспешно. Его взгляд невинно скользнул по моей шее, по ключицам, чуть задержался на линии губ. Это не было зловеще, как я иногда опасалась. Это было затягивающе – словно он рассматривал меня так, как художник изучает полотно перед первым мазком кисти.