11
1129 г. Франция.
Промозглая дождевая сырость проникала повсюду, и Бернар, будучи слабого здоровья, уже четвертый день лежал в постели. Антуан, который старался не нарушать без лишней надобности покой Монсеньора, принял все текущие дела аббатства. Более всего Антуана беспокоило то, что в комнате Бернара не было камина, и, чтобы хоть как‑то согреть своего господина, монахи каждые два часа приносили из кухни раскаленные на огне камни и складывали на пол возле кровати. Камни быстро остывали, отдавая тепло холодным плитам пола и сырости монастырского воздуха.
Большую часть времени Бернар проводил в кровати за чтением отчетов и донесений из монастырей. Но больше всего его интересовали отчеты тамплиеров. С самого начала Бернар замышлял двойственную роль этого ордена. Рыцарство и монашество – два несовместимых друг с другом символа – составили в нем единое целое, даже на печати была изображена лошадь с двумя всадниками в седле. Благодаря огромным пожертвованиям тамплиеры становились крупнейшими феодальными владетелями не только в Европе, но и на Ближнем Востоке. Рыцари, привыкшие к схваткам и бесконечным войнам, могли защитить богатства. И, кроме того, какое бы общественное положение ни занимал вступающий в братство, он был обязан дать обет бедности, отречься от своего титула и безвозмездно принести в дар ордену все свое состояние.
Большинство доносов содержало весьма неблагоприятные отзывы о братьях‑рыцарях. Даже сюда, в провинцию, доходили пословицы «пьет как тамплиер», «ругается как тамплиер». Бернар вздохнул. Чтобы держать рыцарей в повиновении, требовалось немало сил, но цистерцианцам была необходима поддержка влиятельных семейств. Богатства ордена становились все заметнее, и их лучше было накапливать, рассредоточивая по всей Европе через командорства.
Все чаще Бернару стали поступать прошения со Святой земли от рыцарей, попавших в плен к сарацинам. Они просили братство дать за них выкуп. Аббат отложил бумаги и позвонил в колокольчик. На пороге тотчас возник дежуривший у его двери монах.
– Позови Антуана.
Монах скрылся, и через некоторое время в комнату вошел помощник Бернара. Его одежда слегка промокла, но вид у него был вполне довольный.
– Вы меня звали, Монсеньор?
– Мне не здоровится сегодня. Нужно, чтобы вы составили несколько писем от моего имени.