– Если сейчас не пойдешь к себе, сдадим твой номер, будешь спать здесь на коврике.
Я запротестовала:
– У него слишком много одежды. Нам места не останется. Пусть живет у себя. Да, кстати, а почему ты решил обосноваться у нас?
– Звонил шеф, сказал, чтобы я был где‑нибудь рядом с вами, дамы. Наверное, хочет убедиться, что вы еще живы.
Алка приподнялась на кровати:
– А ты рассказываешь ему об этом как‑то неубедительно?
– У него есть вопросы. Не ко мне.
Через пару минут телефон зазвонил. Мы позитивно приготовились к общению с домом, но странный голос в трубке на едва узнаваемом русском проговорил:
– Господин Хаддар велел передать, что следует поторопиться, вас ждут. И еще он сказал, что такие разговоры нужно завершать до захода солнца.
– Извините, мы не знаем такого господина. Вряд ли он именно нас хочет видеть до захода солнца.
Странный человек, с трудом читая наши фамилии, настаивал на аудиенции.
– Господин Хаддар не может уделить вам много времени.
– Мы и не настаиваем. Он может распоряжаться своим временем совершенно свободно.
В трубке неодобрительно засопели.
– Я не могу с вами это обсуждать. Я должен встретить вас в холле гостиницы без четверти четыре.
Телефон смолк, а в нашей комнате поднялась суматоха. Алка вскочила в своем неглиже с кровати и бросилась к шкафу. Я с сомнением смотрела на подругу, как она старательно натягивала темный костюмчик и туфли на неизменно высоком каблуке.
– Не слишком изысканно для монахов?
– Я вообще‑то религиозную тематику в виду не имела, когда собиралась сюда к молодому любовнику Этот хотя бы не так пачкается. А ты в чем поедешь на свидание к таинственному господину Хаддару?
Неожиданно для себя я проговорила:
– Какая тут тайна? Хаддар – неофициальный глава секты Ньигма. А так вообще‑то он из Бон.
Алка соображала быстро.
– Это его мы видели в аэропорту?
Я кивнула.
– Я к нему не поеду. У меня дела в Дрепунге.
Алексий посмотрел на меня так, словно видел впервые.
– Теперь я понимаю, почему ваш муж отправил меня с вами.
Алка усмехнулась:
– Значит, к господину Хаддару я еду одна?
Я кивнула на Алексия.
– Без переводчика, он мне самой нужен. Там, у Хаддара, говорят по‑русски.
До встречи оставалось полчаса, так что, одевшись потеплее, мы решили выйти на променад. Во французской булочной на углу с удовольствием скупили все, что показалось нам привлекательным, и теперь брели обратно к гостинице, поглощая сладкие булки. Даже Алексий, далекий от простых радостей жизни, на этот раз не отставал. Облизав с пальцев крем, я сказала: