В столовой обстановка лихорадочная: к нам присоединились ученики второго и третьего курсов. Возле взорванной стены хлопочут рабочие, из-за них в коридорах не протолкнуться, а в зале невероятная сутолока.
Я оставил Жоэля с Коленом, которые пытались пробиться к шведскому столу, расталкивая толпу локтями, и направился к стойке с сангинадами. Не стану лгать: с точки зрения питания быть вампиром так же интересно, как провеивать рис на триере[13].
Когда я потянулся, чтобы снять бутылочку с полки, две руки вдруг ухватили меня за складки на боках, изящно именуемые ручками любви, и кто-то прямо в ухо крикнул: «Бух!». Я вздрогнул и приложился головой к стеклу стойки. В ярости обернулся – и увидел сестру.
– Посмотрел бы ты на свою голову! – насмешливо бросила она. – Черт, я никогда не устану тобой любоваться. Ладно, теперь пусть мой ученый братец скажет, как прошел первый день в школе.
Она пригладила воротничок моей рубашки, лукаво улыбаясь, и я чертыхнулся, заметив, что она приподнялась на цыпочки, чтобы таким образом унизить меня своим высоким ростом.
– Привет, Сюзель, а ты не хочешь пойти посмотреть, нет ли меня где-то в другом месте?
Она взяла меня за плечо и, подталкивая, заставила пройти через зал. Другой рукой она прижимала к животу пачку флаеров чрезвычайно агрессивной расцветки – ядовито-зеленых с оранжевым – и раздавала их, переходя от столика к столику.
– Фу-у, ну же, Симеон, сколько можно злиться? Что, по-твоему, я должна была сделать – оставить тебя испечься в поле?
Я вывернулся из захвата и метнул в нее убийственный взгляд.
– У тебя были и другие возможности, кроме этих двух, Сюзель.
– Были, но не лучшие. Прекрати дуться, это несерьезно! Здесь хорошо, ты попал в Полночную школу, так пользуйся этим! И кончай дуться на меня, это… Ох!
Она умолкла, потому что Кальцифер высунул из кармана кончик носа.
– Ты… ты сам сотворил себе огонька?
Я почесал своего элементаля под подбородком.
– Верно подмечено, капитан Очевидность!
– Пришлось основательно потрудиться?
Я решил соврать, чтобы ей неповадно было.
– Ничуть. Как ты и сказала, проще некуда.
– И как же зовется этот маленький покоритель сердец?
Я не смог удержаться от улыбки. Она все-таки умеет сказать, тут не поспоришь.
– Кальцифер[14].
Печаль, затуманившая лицо Сюзель, растаяла, и она рассмеялась.