Все любят весну.
За исключением вампиров. И в данном случае я исключением не являюсь.
Уже летит пыльца. Конечно, усиленная выработка слизи – не самый характерный признак вампира. По правде говоря, большинство известных мне вампиров могли бы кататься в пыльце, как отбивные в панировочных сухарях, без всякого вреда для себя, разве что выглядели бы как идиоты.
Однако мой случай нетипичный. Потому что я нетипичный вампир. В том смысле, что только наполовину. Моя матушка – чистейший, неразбавленный продукт мира Полночи, где обитают существа, населяющие ваши мифы и кошмары. Зато мой отец – представитель Полдня, вашего мира.
Он так же приятен с виду, как глыба масла, слишком долго пролежавшая на солнце. O, я его обожаю. И все-таки, если нельзя сказать, что мне нарочно испортили набор генов, должен же я считать кого-то ответственным за свое убожество! У него лысая голова, нелепо оптимистичная улыбка, его страх перед матерью критически близок к благоговению – мой родитель являет собою вполне подходящего кандидата.
Потому что именно от него я унаследовал кучу недостатков, из которых сенная лихорадка составляет одну тысячную (ладно, я немного преувеличиваю, но идею вы уловили). И что же? Хватает одной желтенькой частички, кружащейся в нескольких метрах от меня, чтобы мой организм запаниковал. Глаза слезятся, нос забит, во рту сушь, бронхи хрипят, как старый дизель, – я превращаюсь в тяжелого пациента, готового отойти в лучший мир. И глотаю я антигистаминные таблетки, как Жоэль – мятные леденцы, и распространяю вокруг свои миазмы, как Колен – свое очарование, и распухаю, как Скёль, когда на него дуют…
Я вздыхаю.
Мои бронхи переполнены. Нужно откашляться. К горлу подступает вязкая гадость, и я рефлекторно поднимаю руку, чтобы прикрыть рот. И пустой рукав возвращает меня к реальности.
Бардак.
Пять месяцев прошло, а я то и дело забываю о своем увечье. Виной тому солнце, проклятое солнце, которое и страшит, и притягивает вампиров. Шагнешь на освещенное место – и сгоришь дотла. Из-за этого я вынужден разгуливать в вуали из паутины полночной вдовы, словно подвыпивший пчеловод, при любой погоде, в любой час, независимо от моих планов. Увы, вуаль не могла защитить меня от коварных замыслов Огюстена, и моя рука до локтя рассыпалась в пепел от нежного прикосновения капельки эликсира Полдня.