– Стив, это что, никогда не закончится? Война эта…
– Прогресс, Миханя, есть прогресс. При войне всё растёт: и промышленность, и рождаемость, и наука опять же… Кому война, а кому мать родна, – сказал он и натужно рассмеялся. – Я твою анкету отправлю, – Стив широко и устало зевнул. – А ты учись молчать о работе. Там есть секретка. Если согласен – подписывай и уходи. Я вторую ночь работаю без сна – устал.
– Подписываю, – после короткой паузы ответил Миха и сделал сложный жест рукой.
– Ты гляди, как ты ловко ключ освоил, – примирительно удивился Стив.
– Убить бы того, кто его выдумал. Два года ни одной двери открыть не мог, ходил за женой, как призрак.
– Он стоит того. Ладно, сделали всё, – улыбнулся старбез. – Подпись уйдёт с анкетой. Как проверят – ты будешь их, – он снова широко зевнул. – С моей рекомендацией проверка займёт день-другой, не больше. Когда устроишься, по кислородным лимитам будет приятное, но это не есть главное – корм для дерева будет. Да и вообще, достойная организация – выше не бывает.
Миха нахмурился, поднялся.
– Тебе нужна игла? – в спину спросил Стив. – Дерево как кормишь?
– Спасибо, – не оборачиваясь, ответил гигант. – С прошлого раза осталась.
– Ты смотри не усердствуй. Думаю, не понадобится скоро.
– Спасибо за заботу, – проворчал Миха и поднялся.
Он оглянулся, но на старбеза смотреть не стал – махнул рукой в воздух.
Изо всех десятилетних пацанов, которые ходить спокойно не умеют, но бегают смешно – клонясь вперёд и оставляя обе руки позади тела – Венька, возможно, был самым лёгким. Из весомого в нём были: голова – чернявая, весьма обычная мальчишеская, и ботинки, которые вечно за что-то цеплялись в силу несоизмеримости с тоненькими ножками, торчащими из цветных шорт. От папы сыну досталась лишь привычка отвешивать нижнюю губу всякий раз, когда что-то делалось «не по-евонному», и уж точно не телесная мощь. Венька был в мать, и по этой причине отец в нём души не чаял.
Едва Миха пересёк порог дома, как дверь в детскую распахнулась. Мальчик с разбегу прыгнул на родителя, тот ловко и бережно подтолкнул его вверх, придержал, дожидаясь, когда ручки сцепятся на загривке, и отпустил, оставив висеть не шее.
– Привет, Пряник, – сказал Миха и потрепал сына по волосам.
– Привет, Косолапый, – ответил тот, обхватывая отца и ногами тоже.