Смотрели боги на этот щелчок с изумлением. Сонный Пан от неожиданности даже выронил свирель, которая больно ударила по мизинцу ноги богиню справедливости Афину. Афина поморщилась от боли и одарила бога-уродца подзатыльником. Пан обиженно вскрикнул, но боги зашикали на него. А в это время быстроногий Эрмий мчался к морю, исполнять тайный приказ Зевса. Следом за Эрмием неторопливо плыл над изумрудной гладью вод бог сна Гипнос – зевающий мальчик с цветком мака в правой руке. Вокруг головы Гипноса порхала какая-то мелкая птаха.
Зевс глянул вслед удаляющимся богам, почесал бороду, откашлялся и сказал громко.
– Странно, как смертные люди за всё нас богов обвиняют! Им кажется, все их беды от нас…
На дворе усадьбы царя Птифея суета и тревога. Дворня с криками носилась вокруг дворца и чего-то настойчиво искала, а сам хозяин стоял на мраморных ступенях и громко взывал к небу.
– За что боги прогневались на меня?! Я знаю, чьи это козни! Я уничтожу его вместе со всем родом! Ничто этим утром не предвещало беды. Птифей, царь северной части этого острова, проснулся от пения соловья за окном, сладко потянулся, глянул на лепестки цветущего апельсинового дерева, у окна и тут же вздрогнул. Сон страшный вспомнился Птифею и померкло всё сразу. А приснилось царю вот что: огромный сад, усаженный диковинными деревьями, где в зелени среди лазоревых цветов, золотом сияли сочные и ароматные плоды, сладость которых подобна только амброзии с нектаром. А под деревьями всюду цвели розы. Белые, красные, и таких цветов, каких еще свет никогда не видывал. И идут средь того великолепия – Птифей с супругой Алфеей. Неспешно идут, вдыхают божественный аромат и, вдруг… Разверзается ствол дерева иссиня-черным дуплом, и выползает оттуда огромная змея. Птифей и вскрикнуть, не успел, как змеища подхватила его жену за талию и утянула в изумрудную зелень цветущего сада…
Птифей сразу же побежал на половину жены и взвыл там. Пустым и холодным оказалось ложе Алфеи. А на полу несчастный муж нашел серебряную застёжку от плаща, сделанную наподобие львиной головы с кривым глазом. Такая голова была символом его давнего соперника – Гилоса, царя южной части острова. И страшные подозрения голодными волками вгрызлись в душу Птифея. Он выругался, велел прислуге держать язык за зубами до поры до времени, а сам выбежал на улицу, вознес руки к небу и закричал.