Улыбка на моём лице появилась лишь на мгновение от представления, как Эльдмур поверженный просит пощады. С одной стороны, смогу разрушить свою помолвку, но с другой это грозит ухудшением отношений наших королевств. Мы ведь не на грани войны и разорения, дела в королевстве шли хорошо, насколько я знала из докладов. Странно, зачем отцу понадобилась помолвка, ещё и так резко.
На ужин пришлось явиться. Бетти постаралась накрасить меня как смертельно больную, так что разыгрывала боль и страдания, как умела. Эльдмур то и дело жалостливо поглядывал на меня, раз пятнадцать спросил, возможно, мне стоит уйти в покои, но я героически отказывалась. Вымученно улыбалась и делала вид, что эта обязанность мне почти не по силам.
Отец кривился, но устраивать сцену при кронпринце не стал. Раз он решил поставить меня в безвыходное положение, то я буду пользоваться им на максимум. И мешать, как только могу! Я не посмею сдаться так просто и легко.
За ужином отец и кронпринц обсуждали структуру армии, какие-то финансовые дела, мы с матерью лишь смотрели в свои тарелки, в такие моменты нам запрещено встревать. Я сжимала вилку до белеющих костяшек каждый раз, когда отец спрашивал кронпринца, как ему идея брака и я сама.
Эльдмур, к моему удивлению, лишь смущённо улыбался и отмахивался, мол, это ему нужно обсудить со мной. Кронпринц словно уж на сковородке извивался и уклонялся от прямых ответов. Отец не стал устраивать допрос и просто предложил нам прогуляться после ужина.
– Боюсь, я не смогу мучить принцессу своими разговорами. Принцесса Элиза, вы такая бледная, вам точно хорошо? – он бросил на меня жалостливый, почти щенячий взгляд.
– Не беспокойтесь, принц, я закаляла своё тело не один год, на тренировочном плацу и это меня не сломит.
– Я не слышал о таком вашем, эм… увлечении, – Эльдмур раскраснелся и отвёл от меня взгляд.
– Это призвание…
– Хватит, – отец резко и грубо прервал меня, – Элиза, не разыгрывай спектакль. Иди к себе и смой с себя эту гримасу. Как я вижу, ты прекрасно себя чувствуешь для едкости. Поэтому будь готова прогуляться с кронпринцем.
Я почти сразу вскочила из-за стола, да так, что зазвенели приборы на тарелке и опрокинулся бокал. Красное вино растекалось по светлой скатерти, служанки не решились подбежать к столу и лишь переминались у стены. Отец сдержался и не стал кричать на меня вдогонку, лишь откинулся на спинку стула и потёр переносицу. Пока я неслась по коридорам, несколько раз шмякнулась, запутавшись в своём подоле: платье тут же было порвано. Уже в комнате я снова разрыдалась и почти проклинала себя.