– Я думал, что Конфедерация и Альянс союзники, – удивился Климов.
– Ну да, – согласился наставник, – только каждый подсматривает друг за другом, чтобы никто не выходил за рамки «Зондрунского соглашения».
– Что, за оно?
– Неважно, – услышал у себя в голове голос Андрей.
– Молчи, нас подслушивают.
Андрей удивленно осмотрелся по сторонам, но никого не увидел.
– Не вертись, возможно, это и есть агент Картеля, – приказал через упарип Крао.
В это время дождь усилился, яростно замолотив объемными каплями в пластиковую крышу навеса. Сквозь шум низвергающейся потоками с неба воды, Андрей услышал у себя за спиной матерную ругань.
Из кустов обожженной солнцем малины, опираясь правой рукой на костыль, выбрался приземистый, облаченный в армейскую плащ-палатку, старик с небольшой седой бородой. В левой руке он держал большое, полное боровиков пластиковое ведро из-под краски.
Подозрительно их ощупав взглядом, дедок, кряхтя, поднялся по ступенькам на перрон.
– Добрый день, – поздоровался Андрей.
Дед ничего не ответил.
Отвернувшись, он вытащил из резинового сапога мобильный телефон.
– С местными в разговоры не вступать, – зло шипел через упарип Крао, пока его БМО добродушно улыбался и приветливо качал головой деду.
– Галя, алло, говори громче! – орал сквозь шум дождя дед, прислонив через капюшон плащ-палатки трубку телефона к уху.
– Ничего не слышу… Картошку почисти на ужин… Грибы везу… Что? Какая диета? У меня из-за твоей диеты газеты уже заканчиваются. Не с чем в сортир сходить… Я сказал картошку… Дура!
Спрятав телефон обратно в сапог, дед уставился в ту сторону, откуда должен был появиться поезд.
Климов решил попытаться связаться с Лерой…
– Извините, разрешите воспользоваться вашим телефоном? – вежливо обратился он к деду.
– Я сказал никаких контактов с местными! – закричал через упарип Крао.
– Немедленно отойди от него!
– Купи себе телефон и пользуйся, – ответил дед.
– Может, ты ворюга какой или аферист. Сейчас позвонишь в Мозамбик, а мне потом пенсии не хватит, чтобы за тебя рассчитаться. А у меня баба молодая. До денег охочая.
– Я заплачу, – засуетился Костя, достав несколько купюр, переданных им Кос-Гаром.
Он понятия не имел о стоимости белорусских денег, поэтому достал все.
– Сколько дашь? – расплылся в алчной улыбке дед, обнажив неожиданно крепкие, слегка покрытые желтизной зубы.