– В последнюю минуту успел, – объяснил старичок.
– Сейчас постель принесу, – сказала проводница и ушла в начало вагона.
Старичок вошёл в свое купе, там сидел парень. От пронзительного острого взгляда его холодных глаз цвета утреннего тумана по спине старика пробежали мурашки.
– Добрый день, – поздоровался старичок и снял шляпу.
– Здравствуйте, Владимир Игоревич.
– А ты откуда меня знаешь, учился у меня. Что-то не припомню. Хотя в последнее время меня память подводит.
– Время беспощадно, – ответил парень. – Но я у вас не учился. Меня Лука зовут… Я просто вас ждал. Без попутчиков скучно ехать.
Владимир Игоревич положил шляпу на стол и сел на свою полку. Странное ощущение заполнило его грудь. Попутчик показался ему знакомым, давно затерявшимся в толпе, и встреча должна бы принести радость, но воспоминание о печальном расставании сдавливали грудь. Но старик не видел никогда парня до этого дня. Бывают в жизни странные встречи, и эта одна из таких.
– До конечной едешь? – спросил Владимир Игоревич.
– Нет для меня конечной станции, – ответил Лука, мечтательно взглянув в окно. – Я просто еду. Всё вперед и вперёд.
Зашла проводница, с постельным бельём в руках и двумя стаканами чая. Она помогла Владимиру Игоревичу устроиться.
– Если что нужно – зовите, – сказала она, выходя из купе.
– А тебе, Лидочка?
– Нет, милый, – губы Лиды искривились, она пыталась улыбнуться, но страх, вспыхнувший в её глазах, на несколько секунд сковал тело. Она опомнилась, тряхнула головой.
– Поехали, – выдохнула Лида, но Владимиру Игоревичу показалось, что в этом простом «поехали» куда больше смысла, чем он может себе представить.
Поезд тронулся, колёса мерно стучали, мимо проносились поля, дома, столбы и небо с бесконечной вереницей облаков.
– А вы в Санкт-Петербург едете? – спросил Лука.
– Да, – кивнул старичок. – Хотелось бы в Ленинград, да туда уж поезд не идёт.
– А что в Ленинграде?
– Жизнь моя, – Владимир Игоревич вздохнул и задумался.
Ненадолго в воздухе зависло молчание, старик вспоминал события давно минувших дней, Лука тихо ждал. Владимир Игоревич снова тяжело вздохнул, вытер платком глаз, то ли попало что, то ли прослезился, а потом сказал:
– Было время, я так же ехал на поезде, а в Ленинграде ждали меня. Друг ждал и любимая девушка.