– Что за глупый тост? Надо пить за любовь, всегда.
– И за настоящую дружбу, в частности.
– Знаешь, – сощурилась она, приблизившись через столик, – еще несколько дней назад я так злилась на тебя, а сейчас сижу и не понимаю за что.
– Нет-нет-нет, только не сейчас!
Мишель покосилась вправо. Туда, где стоял Лемин и его друг.
– Если он мишень в твоей игре, – не знала, почему она говорила так, – то ты определенно будешь стрелять прямо в цель.
И она чокнулась об мой бокал, не давая мне возможности ответить. И что это могло значить?
Ответа я так и не получила. Мишель, быстро допив свой коктейль, снова убежала на танцпол.
Мне не пришло в голову ничего лучше, чем выйти на улицу и прийти в себя. Душно становилось даже сидя.
Открыв дверь, я вышла на свежий воздух, и ветер, что едва разносился по городу из-за замкнутого пространства дворов, слегка развил мои взмокнувшие у корней волосы. Рядом со входом у курилки стояли небольшие компании и я, отойдя немного в сторону от них, остановилась у закрытого кафетерия. Блаженно прикрыла глаза и вдохнула как можно больше воздуха в легкие.
Ветер подул сильнее, и меня качнуло в сторону. Я открыла глаза, опустив голову ниже, и уставилась на дома напротив. Еще несколько лет назад я видела перед собой скучные, однотонные дома, ничем не отличающиеся друг от друга, а сейчас могла прогуливаться по улочкам Москвы, видеть разные новостройки. Конечно, не в этом было счастье переезда. Но забавно даже думать о том, что было и что я имела сейчас.
Машины едва проезжали мимо, неподалеку мельтешила молодежь; я стояла на своем месте, улыбаясь от какого-то неожиданного счастья.
– Не помешаю?
Я повернула голову на говорившего. Им оказался Лемин.
– Нет.
Коротко ответила я и отвела взгляд, не переставая улыбаться.
Признаться, находиться рядом с ним было в разы сложнее, чем наблюдать издали. И хоть во мне присутствовала эта щепотка самонадеянности, о которой талдычила мне Мишель, я теряла любое самообладание рядом с этим мужчиной. И как ему только удавалось производить на меня такое впечатление?
Мы простояли несколько минут молча, и я могла бы с легкостью поверить, что критик ушел от такой молчаливой собеседницы, если бы боковым зрением не видела его, смотрящего прямо перед собой, туда же куда смотрела и я.
– Хорошая статья получилась. – подала я голос.