– И одного с нас хватит, если не посадят, то и не помилуют. Какая разница, – взрывом больше, взрывом меньше, ребят уже не вернёшь.
После обеда приехали инспекторы из районной горнотехнической инспекции, и перед поездкой на штольню, опечатали раздаточный склад ВВ, из которого взрывчатка выдавалась на временный склад BB седьмой штольни. По правилам, временные склады для врывчатки должны были быть на каждой штольне, или же на каждую штольню должны были доставлять ВВ раздатчики. Но это требовало дополнительных расходов, поэтому завозили из экономии взрывчатку на одну штольню раз в сутки, а с этого склада её уносили и увозили с оказией на пятую штольню, и всех такое положение дел устраивало.
К вечеру прибыли горноспасатели, доставленные с ближайшего рудника, включившись в автономные самоспасатели «Уралы», прошли по штольне, когда вышли, старший сказал: – Что-то непонятное у вас здесь случилось. Сколько работаю, о таком не слышал и сам ни разу не видел. Взорвался ваш подземный склад ВВ. Но там и после проветривания навряд ли, кто-то, что-то поймёт. Против склада гора щепы и опилок, склад чист так, как будто его подмели. Сколько хоть там взрывчатки было ?
– А кто это сейчас знает, – ответил Вали Ибрагимович, – журналы учета там были, сказал и развел руками.
Погибшие лежали в клубе на столе, как уснувшие, внешним видом, ничего не говорившим о разыгравшейся трагедии, стоившей им обоим жизни. Следователь с помощью проходчиков сфотографировал их со всех сторон и, сделав описание, разрешил отправить трупы на вскрытие. Женщины плакали, а проходчики стояли и молча, курили, когда ребят грузили в машину.
Мельник был родом, откуда-то с Украины и кадровичка искала его адрес. А Сарсембин был из местных, из села, которое было под Алма-Атой. Он только окончил институт, был женат, жена недавно родила второго ребёнка, и поэтому жила у родителей, а не с ним здесь в посёлке.
Назавтра ждали представителей министерства геологии Союза ССР, все другие представители уже подъезжали, и после обеда начали комплексную проверку всех горных работ ГРП. Все мелкие упущения, на которые раньше просто закрывали глаза, теперь рассматривались, как под увеличительным стеклом. Все устные разрешения и согласования забылись, от них открещивались, и все они приобретали в свете трагедии эпитеты – злостные нарушения, причем систематические. Нарушений вдруг обнаружилось столько, что до их полного устранения закрыли все горнопроходческие работы на пятой штольне, на седьмой их вести было нельзя до окончания восстановительных работ. Комиссии ходили, проверяли и всё писали, писали, каждая по своему ведомству. Больше суток в ГРП шло выявление всевозможных нарушений, после чего мастера писали объяснения, давали показания. Все будто бы в одночасье прозрели, и теперь, невзирая на лица и должности, готовили приказы о наказаниях.