– Пуаби входит в самую прекрасную пору своей жизни. Ее красота и тело расцвели, и она хочет познать жизнь.
Лицо лугаля стало мертвенно бледным. Он перешел на шепот, что свидетельствовало о крайней степени раздражения господина:
– Разве ее жизнь стоит моих сил, потраченных на завоевание этого царства? Сколько раз я готов был положить свою жизнь под топор Судьбы? А сколько жизней моих воинов было отдано? Десятки тысяч! И эта девочка смеет мне говорить о жизни?!
Старик молчал, и Саргон, понемногу успокоившись, поинтересовался:
– Что вы намерены предпринять как Наставник, готовивший богиню Луны к ее великой миссии?
Старик склонил голову перед господином и тихо сказал:
– Я намерен сделать все, чтобы богиня смогла исполнить свой долг. Похороны состоятся через четыре дня. Я хотел начать подготовку, но мне нужно ваше одобрение.
Саргон махнул рукой. Это означало, что аудиенция окончена и старик может уходить.
– Вы его получили! Можете приступать к подготовке похорон. Но знайте, это должны быть самые зрелищные похороны, какие когда‑либо видел этот народ.
Старик выпрямился и с едва уловимым сарказмом в голосе, медленно растягивая слова, сказал:
– Ваша мудрость будет утешением для Пуаби. Она примет ваше решение с покорностью и с гордостью, что исполняет свой священный долг.
У Срагона потеплело на сердце от таких слов, но все же напряжение этой встречи не ушло. Вечер был безвозвратно потерян для любовных услад, и Саргон приказал, чтобы ему постелили в саду, возле ручья.
Слушая журчание воды, он понемногу успокаивался и засыпал. Страхи покинули его, и душа высоко вспорхнула над дивными растениями, цветущими только здесь, в саду правителя Шумера.
7
Безмятежный сон лугаля продлился недолго. Не прошло и часа, как на залитой лунным светом тропинке появилась энту – старая жрица. Она тронула рукой плечо лугаля, и тот мгновенно вскочил на ноги.
– Что ты здесь делаешь?! Я не звал тебя!
Энту усмехнулась:
– А ты бы позвал! Благодари богов, что я сама пришла к тебе. Завтра могло быть уже поздно.
Лугаль понемногу приходил в себя, но им овладела тревога:
– Что поздно?
– Завтра к вечеру ты бы уже не смог остановить бунт жрецов, а наутро твою голову повесили бы на воротах!
– Тогда скажи мне, энту, что я сделал не так?
Энту сверкнула глазами. Как можно быть таким глупым, когда находишься у власти!