– Спасибо, я не голоден. – спокойно сказал Артём не глянув на продукты. У него были тёмные круги под глазами и опухшее лицо, но в целом выглядел вполне нормально. Он сел на нары и пристально посмотрел на Студилина.
– Константин Владимирович, вы верите, что я мог вот так Вовку, своего лучшего друга застрелить?
– Нет. Я не верю. Поэтому и пришёл к тебе узнать, что произошло. Все думают, что ты таблетки какие-то принимал, и у тебя были галлюцинации. Или убил намеренно, из-за личной неприязни.
– Мы были друзьями с Вовкой. И не принимал я ничего. Врачи анализы взяли, они подтвердят. И с головой у меня всё в порядке. Посмотрите мои тесты у нашего психолога. И в больнице медкомиссию на оружие недавно проходил. Я, правда, в медведя стрелял. В настоящего шатуна. И видел его как вас сейчас. Я пошёл Вовку искать по территории, увидел луч света от фонаря туда-сюда мотается, подошёл ближе, вижу, медведь Вовку рвёт, а тот хрипит уже. Я закричал, чтобы отвлечь его, достал пистолет и начал стрелять, а потом… – Артём замолчал подбирая слова, – потом всё как будто качнулось в глазах. Словно морок какой-то прошёл. Вижу – Вовка в сугробе лежит… И никого нет больше…
Макеев замолчал, непроизвольно теребя край матраса. Руки его дрожали.
– Тём, ты успокойся и давай дальше думать, как это могло случиться. – спокойно сказал Костя. – У тебя были когда-нибудь травмы головы? Контузии? В армии может…
– Не было у меня ничего. Понимаете, тут дело в другом… Само место там ненормальное. Там чертовщина какая-то водится… Следователю я не говорил – не поверят, но вам расскажу. – он помолчал, собираясь с духом, – Понимаете, ещё когда промысел работал, там постоянно что-то случалось: То трубы прорывало, то током кого-то убило, дизельная подстанция, нам рассказывали, там взрывалась. Кого-то медведь задрал прямо рядом с воротами ДКС[2]. А восьмидесятых годах вообще пожар сильный был, людей много заживо сгорело.
– А тебе кто про всё это рассказывал?
– Газпромовские. И не мне одному. Все наши это знают. У ребят спросите. Мужики, которые раньше на двенадцатом промысле работали, как приезжали за оборудованием так нас всегда спрашивали: «ну что, барабашки не беспокоят?». Мы сами не раз видели чертовщину: то в цехах как будто кто-то ходит, гремит, то кричит, или разговаривает кто-то. А на самом деле никого нет. Ненцы из Ныды приезжали рыбу продавать, они рассказывали, будто там где двенашка стоит, кладбище было. Вы у той вахты, у сменщиков наших, спросите, они тоже скажут, что там нехорошее место. Ну не мог я Вовку сам убить! Не мог! Это со мной что-то сделали!