На стене висели большие часы, я не сводила с них взгляда. Но секундная стрелка, словно издеваясь, ползла так медленно, что казалось еще чуть-чуть, и она пойдет в обратную сторону. Минуты ожидания скорой были невыносимыми, я не могла представить, что будет, если маме станет хуже.
Скорая приехала спустя восемнадцать минут. Отстранив меня, фельдшеры бросились к маме. Я смотрела, как они оказывают помощь и молилась, чтобы мама поправилась. Один из медиков стал подробно расспрашивать о том, как я нашла маму, и мне пришлось вновь повторить все сначала. А потом ее забрали… Я хотела поехать с ней, но меня попросили сначала заехать домой и привезти документы и ее ночную рубашку. Чертова бюрократия.
Я подняла с пола куртку и тогда заметила смятую бумажку. Это был простой тетрадный листок, исписанный почерком, похожим на детский. Еще одна отвратительная записка:
«Старая сука, убирайся со своими пирожками. Они никому не нужны. Жена убийцы-извращенца. Он всегда любил своих учениц?»
Я свернула записку и убрала ее в карман. Кто бы ее ни написал, он поплатится за то, что это сделал. А если это он же разгромил пекарню, то я сделаю все, чтобы этот гад ответил по закону. Я достала телефон, сделала несколько фотографий пекарни и позвонила в полицию.
***
– Эвелина Анатольевна, вы бы лучше поехали в больницу к матери. Сами же говорите, что вас просили привезти ее документы и личные вещи, – сказал Волков, откладывая в сторону пакет, в который убрал записку.
– Но вы даже не приняли у меня заявление! А разгром пекарни? Чтобы вы знали, Сергей Николаевич, я планирую засудить того, кто все это устроил, а эта записка чуть не убила мою мать! – вспылила я, глядя на равнодушную физиономию участкового.
– Пекарню разгромила ваша мать. Мне только что сказал об этом ее врач.
– Что?!
Пару минут назад Волков звонил в больницу. Он решил, что мне не стоит слушать этот разговор, поэтому вышел в коридор, а когда вернулся вел себя так, словно я надоедливая муха, а не потерпевшая.
– Да… Вашей маме в дверь пекарни подсунули эту записку. Она прочитала ее и, не сдержав эмоций, стала крушить собственную кухню. Оно понятно: нервы после всего случившегося… – Волков повертел рукой у виска. – Тогда же ей стало плохо. Так что, надеюсь, вы понимаете, Эвелина Анатольевна, никакого преступления не было. Езжайте в больницу.