Я приехала в Романовец во втором часу ночи. Все заднее сиденье машины было заставлено коробками с пирожными и прочей ароматной снедью на продажу. Мама бы не одобрила такой халтуры, но мне было все равно. Главное – украсить витрины для ротозеев, которые не могут пройти мимо, чтобы не заглянуть внутрь в надежде на наше фиаско.
На всякий случай, прежде чем выгружать выпечку, я решила осмотреть пекарню. Кто знает, какой сюрприз могли выкинуть озлобленные горожане и в особенности один из них. Я была готова к разбитым окнам, исписанной двери или вымазанному грязью (в лучшем случае) крыльцу. Но все было в порядке, во всяком случае, на первый взгляд.
Я открыла дверь, щелкнула выключателем и уже собиралась развернуться, чтобы возвращаться к машине за выпечкой, как вдруг заметила свою тетрадку. Она лежала на полу прямо перед входом, Илья умудрился просунуть ее в щель для корреспонденции, которая всегда служила исключительно для декоративной цели. Я опустилась на корточки и дрожащими руками взяла свою драгоценность. На мое удивление она не была порвана, помята или испачкана… Все листы на месте, записи тоже, и тут на последней исписанной странице я увидела приписку: номер телефона и одна-единственная фраза: «Позвони мне». Что за черт?!
Открывая следующим утром пекарню, я думала, что первым и единственным посетителем окажется Илья, но ошиблась. Две женщины, смутно мне знакомые, вспомнить которых так и не получилось, пришли позавтракать пирожными. Ближе к полудню заглянул продавец из магазина спортивных товаров, а в обед сразу две компании школьников. Не знаю, с чем это было связано: то ли потому, что загадочная смерть отца постепенно забывалась, то ли из-за того, что в городе не было другого такого места, где можно просто выпить кофе и легко перекусить, но люди переставали сторониться пекарни. В этот день в кассе даже появилась выручка, правда она все равно не окупала мои затраты. Но это не главное – я сумела получить важную информацию, и не от кого-нибудь, а от школьников! Особенность небольших городков в том, что все друг друга знают. У ребят я разузнала, где найти Льва Борисовича Ершова – сотрудника, в свое время уволенного Мариной Поляковой.
Ершов в свои пятьдесят с хвостиком сильно сдал. Я не знала его раньше, но почему-то была уверена, что всему виной увольнение с завода. Ночные смены и долгая дорога на новую работу состарили его раньше времени. Теперь Ершов был вынужден служить ночным сторожем на складе в соседнем городке, куда я и отправилась после закрытия пекарни.