– Ужасно. Может, всё-таки запросить помощь из центра?
– Центр не любит подобные истории. Ты уже взрослый, думаю, должен понимать… Для начала они пришлют дотошного консула. Инспекция станет вынюхивать и лезть во все дела станции. Они обязательно найдут виноватых на местах, а потом… Так ничего и не решив, вернутся в столицу.
– Может, что-то объединяет всех этих детей? Район, школа, родственники? – Фрай решает перевести упадническое настроение матери на рабочий лад. На службе она всегда славилась рациональностью мышления.
– Абсолютно ничего. Разный возраст, пол, место жительства…
– Место рождения?
– Что ты имеешь в виду? – удивляется Диана.
– Ну, может, родильный дом… я не знаю… или…
– Погоди-ка… – перебивает его Диана и замолкает, задумавшись. Затем снова залезает в планшет и открывает дела о пропаже детей.
– Что там? – Фрай заинтересован.
На экране снова мелькают фотографии детей, виденных им ранее. Досье не объёмные, ведь многие из них только успели пойти в школу, а из данных о пропаже известно только одно: они пропали. Ни свидетелей, ни следов, ничего.
– Подожди, нужно проверить всех, – её интересует только одна строка в каждом из досье.
В строке: «способ зачатия» в каждом из открытых дел написано:
«ДОД/ИСКУССТВЕННОЕ ОПЛОДОТВОРЕНИЕ». А напротив строки «ГЕННАЯ МОДИФИКАЦИЯ» стоит галочка.
– Почему я раньше об этом не подумала? Эти дети, они все… «идеальные». Фрай, я всегда знала, что ты гений, такой же умный, как твой отец, – она запинается, задумчиво протянув: – Возможно, это и есть зацепка, – погружается в собственные мысли, машинально листая страницы дел на планшете.
Фрай улыбается, встаёт и, подойдя к матери, целует её в щёку. Нежно обняв и постояв так с минуту, он уходит в гостиную спать. Ему приятно чувствовать себя полезным, но тревога за мать всё равно не покидает его. Он ложится на диван и, включив телефон, начинает смотреть фотографии, сделанные Лизой в последнюю ночь на Марсе. Так и засыпает, с телефоном в руках.
– «Всё прошло по плану?» – человек в темно-синем костюме с эмблемой корпорации «Деметра», совершенно не шевелясь, стоит посреди тёмной комнаты гостиничного номера.
Атмосфера комнаты заполнена запахом старых обоев и легким привкусом пыли, создавая ощущение затхлости, словно время здесь давно остановилось. Дверь и окна звуконепроницаемы, а люди почти неподвижны и не говорят вслух, отчего тишина номера кажется неестественной.