После такого в научных кругах со мной не будут считаться даже уборщицы. Останется либо уходить, поджав хвост, либо всю жизнь мыть пробирки.
Даже если я сумею доказать свою правоту, барон легко оставит за собой последнее слово – попросту честно и откровенно расскажет суду о мотивах похищения. Наша семейная тайна выплывет на свет, а мы с сестрами станем лакомой добычей.
Незавидная перспектива.
– Что вы предлагаете? – выговорила я, не без труда задавив подлую мыслишку приласкать «мужа» по маковке тяжелым цветочным горшком. Полиция тоже не зря ест свой хлеб, а я не хочу, чтобы меня упекли за решетку до конца дней. Брак, конечно, тоже пожизненная кабала, но хоть не в тюрьме.
Лицо барона зажглось надеждой.
– Мы живем вместе год. Общаемся, знакомимся поближе… дальше или родится ребенок, или мы тихо разведемся. Я готов подписать договор, обещаю всю вину за развод взять на себя.
– Погодите вы со своими бумагами! – потребовала я, отодвинувшись. Близость «мужа» мешала сосредоточиться. – Что, если я не забеременею? При проклятиях такого рода репродуктивная функция вырубается полностью, попросту нечем оплодотворять. Или вы верите в партеногенез?
В запале я позабыла, что надо говорить проще.
К моему удивлению, барон понял.
– Проклятие наложил человек, а ваше благословение божественное, оно должно быть сильнее.
– Должно, – фыркнула я. – В теории!
Вопросы наследственности применительно к себе самой не получалось воспринимать столь же равнодушно, как проблемы наследования рецессивных генов у белых мышек или фасоли.
Барон вдруг улыбнулся.
– Я занимаюсь коневодством, мисс Саттон. Вообще-то я собирался стать ветеринаром, но… Впрочем, не важно. Одним словом, я – практик. У нас говорят: «Пока кобылу не повяжешь, все равно не узнаешь». В конце концов, разве вы никогда не хотели выйти замуж, родить детей?
– Хотела, – созналась я хмуро, выводя пальцем узоры на пыльном подлокотнике. – Но сделать научную карьеру я хотела больше.
Мало какой муж потерпит, чтобы жена вместо домашнего очага занималась пробирками и микроскопом. Не принято, чтобы замужние женщины работали, если муж способен обеспечить семью. Столь аристократическое семейство тем более к этой идее отнесется без восторга.
– Так за чем дело стало? – спросил он мягко. – Свои исследования вы можете продолжать и здесь, я построю вам лабораторию прямо в замке. Думаю, руководство института пойдет навстречу