– Кошки знают, – угрюмо пробубнил Воробей.
– Что? – взволновалась Сова. – Что они знают?
– Знают о договоре с Лесом. Знают, я в этом уверен, о мальчике. Они знают многое, Оул.
– Но ты знаешь об этом всем, значит, знаешь больше.
– Слишком много «знаешь» в этом уравнении. Это сложно… Сложно держать себя и поддерживать Птиц. Мне помогают, но все они разбегутся, если я не буду их держать вместе, а по отдельности их всех перебьют. Это только облегчит Кошкам охоту.
– Ты думаешь, все Птицы разлетятся, если ты не будешь им препятствовать?
– Ты забываешь, что всех мы нашли на улицах. Все они пытались действовать по-своему. По-детски, если сравнивать с противником. Кошки могли их пережевать, как новорожденных птенцов, но они были столь беспомощны, что Лев просто не обращал на них внимания. Вместе мы хоть чего-то стоим, Оул, но это «вместе» держится нашей пятеркой и несколькими отдельными личностями, вроде тебя. Сколько было ссор на почве наших планов, сколько раз нам приходилось спасать их от бездумной прямой атаки. – Он замолк на какое-то время. – Я переживаю за наше общее дело, за каждого отдельного человека, за себя и за нас, Оул. Я не могу вечно быть наседкой, но и не могу перестать… Помоги мне, Оул. Я устал.
– Тебе нужно отдохнуть, Спар. Ты сильно устаешь в последнее время, все это выматывает.
– Сначала нужно отчитаться, – тихо вымолвил он и направился в зал собраний.
Гул толпы еще бился о стенки черепа, когда Воробей завалился на кровать. Трехдневное отсутствие сна скверно сказывалось на его физическом и ментальном здоровье. Глаза сами смыкались, но он не давал им полностью лишить мозг света. В голове сливались слова и изображения, образовывая причудливые картины: птицы кружат над мертвым котом; три кошки пытаются достать птиц, летающих в небе; сова пикирует на мышь.
Воробей слышал звук поворота дверной ручки, звуки, с которым она открылась и закрылась, щелчок замка на двери, мягкие шаги по деревянному полу. Над лицом нависла тень, смотревшая в его полузакрытые глаза. Она приблизилась, на щеке чувствовалось ее теплое дыхание. Мягкие губы прильнули к его губам, сковали их в объятиях. Внезапно поцелуй прервался, дыхание пропало, а тень отдалилась.
– Потрудился бы хоть оружие снять, – с улыбкой проворковала Сова.
Он почувствовал, как ее мягкие руки блуждают по его телу. Она сняла ремни с ножами, стянула сапоги и перчатки.