Ревность - страница 3

– Алиса. – глухо зовет он, белея лицом. Мои губы ломает улыбка, которая не моя, она непослушна, я не чувствую лица. Лицо словно маска. Там под маской я взываю к его совести стараясь не расплакаться. Но выучка многих лет в тяжелом коллективе дают о себе знать. Нельзя показывать свою слабость, ни сейчас, ни потом, ни перед кем. Только наедине с собой. Я никогда не была наедине…замечаю, что я не знаю, что делать с собой наедине. Я боюсь этого одиночества. Боюсь сорваться в пропасть измены моего кумира моего идеального мужчины. Он не входит следом за мной, а я не смотрю уже на него, небрежно на автомате нажимая на первый этаж. Терпим, терпим, там охранник, не расплакаться. Главное не расплакаться. Мой чемодан остался там, в приемной. Там документы, мои вещи я отправила в НАШ дом еще по прилету, потому что по дороге было. Тут же поправляю себя, не НАШ дом, а его дом. Я оставлю все его новой любовнице и ему. Пусть сам оплачивает его дорогое содержание. Мне тридцать пять, два высших образования, курсы за границей и постоянное повышение квалификации. Четыре языка, три он заставил меня выучить, и я бегло на них общаюсь. И машину отдам, не из гордости, нет. Но хамеры мне никогда не нравились. Это ему нравилось, а я с радостью приняла, потому что ему нравилось, как я выгляжу в этой машине. Обхожу по дуге свою бывшую машину и с усмешкой цежу охраннику

– Петрович, я свою Машку возьму. – охранник улыбается и чуть не кланяясь прощается со мной взяв у меня ключи от хамера.

– Передай Дамиру ключи. Пусть перегонит в свой дом. – снова кивает и вдруг выдает

– Счастья вам Алиса Алексеевна. -недоуменно киваю ему и иду в самую глубину гаража. Моя Машка, это ситроенка минивенка, мое обожаемое чудо. Иногда она Бонька или чучело. Смотря какое настроение. Ее салон чистый и ухоженный. Мотор перебрали еще полгода назад, на всякий случай, по моему звонку охранникам. Судорожно сжимаю руль и нервно откидываю крышку бардачка, в которой обычно держу документы на машину и легко выдыхаю, все на месте. Он привычно заводится, почти бесшумно. Очень медленно выезжаю из гаража и успеваю увидеть ИХ. Он остается до мозга костей джентльменом. Проводит свою пассию дома. Конечно и со мной так было. Они оба замирают, когда я проезжаю мимо них и Дамир зло сплевывает, открывая дверцу для Стеши, не сводя с меня взгляда. Так, теперь в гостиницу, я знаю где Стеша живет, ее он сейчас повезет к ней домой. Значит мне направо. Так и есть. А ведь и наш дом направо. Машина Дамира замирает словно зверь и Дамир даже открывает окно и тут же я вижу его злое лицо. Он смотрит куда я поехала. Звонок заставляет дернуться и чуть вильнут мою машину. Страх заползает под кожу на спине и вгрызается в позвоночник, хочется растечься от страха и спрятаться под сидение. Дамир не скидывает звонок, он все звенит, оглашая весь салон машины Лунной сонатой Бетховена. От этого хочется завыть во все горло. Я люблю его, больше жизни люблю. Может он уже одумался? Может случайно все это с ним случилось? А толку то! Они вместе давно, а ты Алиска -дура. Полная набитая дура, которая в работе идеальна, а вот со своим мужиком голову потеряла. Ну и что что женился. Это то тебя и расслабило. Внутренний голос был со мной неумолим. Парковка подземная, это удобно, гостиница была в этом на высоте. Плевать что внутри. Быстро оформив номер, я почти побежала в свой номер. Десять дней я могу наплевать на весь мир и уйти в себя, зализать раны. Номер был очень даже хорошим две комнаты с толстым покрытием ковра в которых ноги утопали по щиколотку, ванна чудо как хороша тем, что она была на двоих с подсветкой, которая тут же засветилась едва я включила воду. Раздевшись до гола так и, села в нее пока вода набиралась. Телефон отключен. И самый хороший момент, то, что я смогла договорится о том, чтобы вписать данные липовые в строку о приезжей. С гостиницей мне повезло однозначно. Мое залитое лицо слезами с потекшей косметикой впечатлило на ресепшн девушку, и она сквозь мои всхлипы оформила все как полагается в таких случаях делая хорошую скидку за десять дней, но приличных чаевых. Ванна уже наполнилась, в зеркальных стенах я видела себя размазней, хоть зеркала и покрыла уже тонкая вязь пара. Так мне и надо, сама виновата. Надо было держать нос по ветру. И успевать следить за своим мужем. Но ведь я верила. Пусть я не молодая, пусть первый ОН у меня был. Но зачем было спускать по течению. Может он не видел во мне прежнюю Алису? Может я в чем-то и не угодила ему. Плевать на все. Теперь на все плевать. Мой счет пуст. Я не делала накоплений. У нас был общий счет. Там мы копили все свои деньги. Зачем мне зарплата, когда у нас холдинг? Холдинг ему достался от отца, тому от деда. Три вице-директора обладали полными пакетами акций холдинга. Дамир самым большим пакетом в семьдесят пять процентов. Два его брата малыми пополам. Они и не появлялись, никогда скинув свою ношу на брата и подхватив другие предприятия отошли в сторону куя деньги в других отраслях. А мне безродной сироте, с маленьким достатком менеджера на испытательном сроке казались огромными деньжищами первые заработанные тысячи. Сейчас я вспоминаю себя глупой и доверчивой пока меня не закалил Дамир, заставляя выходить вновь и вновь в коллектив, где все улыбались мне в глаза и за спиной обзывали сосалкой. Первые два года я впахивала как не в себя заставляя всех уверить что это только мой труд и ничего больше. Но рты от этого не закрывались, когда появился Дамир и мы обручились через полгода, стало невмоготу дышать от сплетен за своей спиной. И когда я взяла кадровое отношение на себя, все напряглись и затихли, началось увольнение. Наскоро обмывшись и закутавшись в гостиничный махровый белый халат, расправила кровать и нырнув под одеяло задумалась вновь. Я первый раз вот так вот в своем городе живу без него, но с ним в одном городе. А мы ведь дышим этим городом вместе. Что он сейчас делает? Где он? Наверное, у него появилась эта морщинка между бровями. Когда он сильно злится, то хмурится и появляется эта морщинка, она прикольная, она не делит лоб пополам как у всех. У него шрам от разбившейся бутылки в руках. И вид у него от этой морщинки становится свирепым. Я усмехнулась. Ну не могу я о нем плохо думать. Сон смаривает меня едва я поворачиваюсь на бок. Словно ждал меня там. Он зовет меня в этом сне, тихо по имени. Словно ему что-то мешает идти ко мне, машет кому-то руками, но не отводит от меня своего серого взгляда. Огромный и такой уютный. Мой Дамир. Я называла его Мойдодыр. Проснулась нехотя, по привычке. Даже на часы посмотрела, шесть утра, даже без будильника так встаю. Снова погрузилась в сон вспомнив, где нахожусь. Нельзя просыпаться. Не сейчас, я еще не готова. И сон мягко убаюкал в своих объятиях снова. Проснулась уже от стука в дверь.