Её подвели к алтарю, помогли подняться и мягко заставили лечь. А потом жрецы запели. Итори не разбирала слов, язык ей был незнаком, но пение завораживало. С негромких нижних нот, постепенно переходя к более громким, ритмичным и высоким. Оно лишало мыслей, заменяя их багоговейным трепетом торжественного момента.
Вдруг, через отверстие в крыше Храма ударил на алтарь красный луч, усиленный небольшим металлическим зеркалом в руках, стоявшего возле её ног жреца.
Итори подняла голову. На чёрном своде южного неба сияла Сотис. Но сегодня вокруг звезды был странный радужный ореол. Такого Итори никогда за свою недолгую жизнь не видела. А ведь сегодня последний день появления её на небе, гелиакальный восход, перед разливом Нила. Вот, оказывается, какое сопровождение организовывают звезде жрецы.
О, как красиво, как таинственно! Как жаль, что Любимый никогда не делился с ней, в чём состоит его миссия Верховного жреца. А теперь даже пригласил на ритуал.
Женщина чувствовала – это великая честь, поэтому старалась ничем не подвести Любимого. Недопонимание промелькнуло только, когда заметила, что Он окровавленными руками раскладывает что-то возле её раскинутых рук и ног. Слегка подняла голову, но её тут же придавил рукой кто-то из жрецов. Тем не менее, она успела заметить округлый кусок плоти.
Наверное, сердце быка, подумала Итори, и тут луч Сотис, пройдя через зеркало, достиг её левой груди. Сразу неприятно защемило сердце, и мозг молниеносно пронзила тревожная мысль осмысления происходящего. Но поющие жрецы взяли такую ноту, что у неё поневоле завибрировало всё внутри. Запрокинув голову, она искала поддержки стоящего сзади Любимого, но Его лицо было странно чужим и непроницаемым, будто маска.
Увидев её беспокойные глаза, Он наклонился и долго и нежно целовал в губы. Она даже не придала значения короткой острой боли в груди и растекающемуся по телу чему-то горячему.
Любимый оторвался от губ, уронив кривой жертвенный кинжал, в трясущихся руках живой,трепещущий кровавый комок, а Итори почему-то не смогла вздохнуть. Она хотела встать и обнять Его, но не получилось.
Любимый, держа над ней, роняющие горячие капли ладони, извернулся и снова припал к холодеющим губам. Поймал последний лёгкий выдох, а потом прикрыл мокрой ладонью её бесконечно удивлённые глаза.