– Ба, а вёдер нету…– Опешила Женька, жуя воздушную оладушку.
– Как так нету? – Всплеснула руками бабка. Соседка молча разинула рот с непроглоченным оладушком..
– Ну, ба, а как же они, покупатели? Куда бы они положили вишню?
– Ой, Мань, гляди. – Бабка встала было, а потом снова плюхнулась на стул. Почти в обмороке.
– Она ж им вёдры отдала, за так. Вот это наторговала. Ты чё ж наделала-то, продавшица хренова, прости Господи? Вёдры-то дороже вышни стоють. А ты их отдала. Вот так удружила! Чё ж теперь делать?
– Да ладно тебе, Нюр. А то я не знаю, какие у тебя вёдры. Худые да поколотые все. Их завтра привезут назад. Жень, детк, ты ж договорилась с ними про вёдры?
Оладушек застрял у Женьки в горле. Вот дура! Но бабка и сама виновата, должна была проинструктировать насчет вёдер. Слёзы сами собой брызнули из глаз, надкушенный оладушек полетел обратно в тарелку, а Женька выскочила из дома. Не хватало ещё, чтоб при этой сплетнице Маньке, бабка её позорила.
Теперь она шла по пустынной, залитой зеленоватым светом улице. С одной стороны овраг с ручьём, по краю которого росли высокие тополя, а с другой,сквозь старинную кованую ограду и поверх неё просовывали корявые лапы старые липы больничного парка.
Дойти до дома подружки можно было бы и другой дорогой, даже покороче, зато по людной улице. А видеть Женька никого не хотела. Поэтому и пошла мимо дома маньяков.
А чего, собственно, страшного? Всё случилось несколько лет назад, маньяки умерли. А дед правильно говорит, живых надо бояться. Но живые ходили здесь редко. Даже днём. Да особо и некому было ходить тут – жилой этот дом был на улице единственным. Им заканчивался целый квартал запущенного парка, а сразу за ним, за высоченным металлическим забором скрывались руины обрушенного корпуса больницы. Это и была страшная могила, поглотившая обоих маньяков.
И сейчас дом нависал над Женькой мрачной скалой, с высокими, во множестве переплётов рам, пещерами окон. Ни окна, ни двери, никто так и не забил, как водится, досками. Только на крыльце болталась выцветшая бумажка опечатки. Она никого бы не испугала, но даже воры обходили богатый дом старого психиатра стороной. Вряд ли хоть одна живая душа посетила лабиринты сумрачных комнат, после гибели хозяев и последующего обыска. Только бестелесные призраки врача и его красавца-сына наверняка бесшумно бродили за плотным тюлем.