Габриэль
Слишком маленькая, слишком худая, слишком слабая. Потому что все случилось слишком рано. Я не знала, как удержать ее, как защитить. Мне нужно было продержаться еще месяц. Согревая ее в своем животе.
К жизни ее возвращала машина. Машина справлялась там, где я потерпела поражение.
Всю ночь я простояла у разделяющего нас стекла: молилась, надеялась, ждала. Именно тогда я поняла, что моя жизнь навсегда изменилась. Я стала уязвимой.
Лили
Моя мама постоянно тревожилась. Обо всем, без всякой причины. Не знаю почему, наверное, это у нее в характере. Я говорю ей, что так она себя доведет до какой-нибудь болезни. Из-за того что не спит по ночам, составляя всякие списки: «не забыть позвонить в больницу Неккер по поводу обследования через шесть месяцев», «не забыть подтвердить летний лагерь на июль», «не забыть записаться на предварительный осмотр машины перед ТО», «не забыть купить хлеб, чтобы сделать крок-месье[1] для Лили…».
У моей матери всегда «сначала дела, потом удовольствия». И самым большим удовольствием для нее было вычеркивать дела из списка.
Проблема заключалась в том, что новые дела появлялись каждый день. Поэтому я никогда не видела маму отдохнувшей, не перегруженной. Она вставала в шесть утра, не спала по ночам и постоянно была начеку. Постоянно волновалась – но о чем?
Габриэль
Когда тебя совсем некому подменить и ты всегда должна думать обо всем сама – это тяжело, это постоянное напряжение, постоянная ответственность.
При малейшей оплошности тебе кажется, что ты справляешься вдвое хуже, чем любой другой родитель. Тебя осуждают, за тобой пристально наблюдают.
Если она плохо воспитана, если в школе у нее плохие оценки, если она дерзит, если больна, если… это всегда моя вина, всегда – результат того выбора, который я сделала в жизни.
Так что да, я не сплю по ночам. Я размышляю, стараюсь предугадать, готовлюсь к худшему, к любому развитию событий. Реально к любому: «Что, если со мной что-нибудь случится? Что, если я сломаю ногу? Если потеряю работу? Если заболею? Что, если…»
Готовлюсь ко всему, кроме одного. Кроме того, что ни один родитель и представить себе не может.
Лили
Никто и никогда не сможет разлучить меня с матерью. Пуповина, которую некому было перерезать, по-прежнему связывает нас.
Габриэль
Когда я впервые взяла Лили на руки, она уставилась в мои глаза, и в этот миг все любовные истории, проблемы, работа – все на свете исчезло. Все, кроме моей дочери. Лили стала центром моей вселенной.