Скоро будет и здание архива, с левой стороны, прикрывающий теперь этот местность, как навесом, насаженными деревьями.
Вскоре он дошагал и до архива, встал недалеко от него, по мобильнику известил Ларисе Ивановне, что он доехал. Ждет её.
– Хорошо, – сказала ему она. – Жди. Сейчас выйду.
Выбежала она тут же. Будто ждала его звонка. Как только подошла, поинтересовалась, как у него со здоровьем сейчас. Внимательно, по-матерински, трогая его, осмотрела его со всех сторон. Видимо, удовлетворилась, с ним все ли в порядке, а затем потянула его за руку в сторону парка. По дороге еще, сомнением переспросила.
– Правда, ты, Володя, решил доверить мне свои деньги? Мы с тобою, Володя, едва знакомы. И все же, ты решился, доверится мне.
– Так получатся, – кисло улыбнулся ей Володя. – Мне, правда, некому больше доверять, Лариса. Я ж деревенский. Никого я тут в городе хорошо не знаю. А ты меня сегодня спасла. Это многое значит.
– Спасибо, конечно, за доверие, Володя. Сейчас я расплачусь. Но, все же, как – то это странно, Володя, поступок твой. Я просто растерянна. Это, правда. В наше время, доверять почти незнакомке, это надо иметь мужество. Сколько там у тебя?
– Не так там и много. С американскими долларами, под двести шестьдесят тысяч рублей. Тысяча американских долларов, остальные наши.
– Много. О хо – хо – о. Откуда, деньги такие, это у тебя, у бедного российского студента?
– Я, Лариса еще работаю корреспондентом в газете. Состою в штате теперь. На них я существую, а эти мне, мама еще дала, из продажи коровы – «Пестравки». Хранил в матрасе своем.
– Помню. Ты мне уже говорил. Боишься отнести в сбербанк. А у меня даже сберкнижки нет. Зарплата у нас мизерная. Живу все же. Голова у тебя сейчас не кружится? Нет? Ну и слава бога.
Так с разговорами, они снова спустились вниз к парку. Прошли мимо снова, у этого скульптурного красноармейца, перешли дорогу, и вдоль железного с узорами забора парка, дошагали и до его входа.
Прогулявших в этот час в парке, было немного. Было несколько пар мамаш, со своими детками, да и случайные прохожие. Видимо, шли со стороны столовой. А так парк стоял уже почти сброшенными листьями. Везде, где еще не успели убрать, валялись желтые, багровые листья деревьев. С легким дуновением ветерка, тихо, как бы вздыхая, шуршали ветками вековые осины. Стволы у них, у некоторых, были такие толстые, да еще потрескавшиеся от старости. Было еще осеннее сухо. Прогуливался между деревьями и ветер. Небо отсюда виделось сизым. Нет, даже, темно сизым выглядел. Поэтому, наверное, парк как – то тут, выглядел неприветливым, холодно равнодушным.