– Ладно. Побежали. Тут близко. Всего две остановки. На рынок забежим. Куплю я тебе рубашку. Вчера я еще приметила, воротник у тебя, притертый. Прости, не обижайся. Я так решила.
– Мне неудобно, Лариса. Как это так. Рубашку я сам бы купил.
– Знаю, купишь. А я хочу тебе сама купить. Все. Решено.
Пешком отсюда, от ее архива, чуть далековато, потому они до рынка, доехали на маршрутном автобусе. Конечно, судя по его выражению лица, он не ожидал до такого поворота, и ему, действительно, было неудобно, перед нею. Надо было ему, все же, после кафе, сменить рубашку. Этот, который на нем, он знал, ворот, действительно, был чуть притертый. Как он так опростоволосился? Смеха – панорама, точно. Стыдно ему даже. Что поделаешь. Видимо. Теперь, для присмотра за ним, мамы нет.
«Какая она внимательная», – мысленно даже похвалил он её, помогая ей на остановке, сойти из ступеней автобуса.
На остановке, как всегда, народа ожидающих своего транспорта, было много. Рынок, все же. Лариса, когда ехали, только молчала, влюблено прижимаясь грудью к нему. А груди у нее высокие. От её прикосновения, он даже вспотел, краснел, а она только, подсмеивалась над ним. А на рынке, она его сразу повела, в этот павильон, где рубашками торговали.
– Выбирай, – сказала ему, влюблено касаясь грудью к нему. – А я потом, оценю. И быстрее, – зашептала она горячо еще, в ухо ему. – Мне уже не терпится, оказаться дома.
Что тут ему выбирать. Ясно и так. У него один цвет рубашки, который ему нравится. Этот цвет неба. Когда он, еще был маленький, всегда за околицей, своей деревни, смотрел на этого ясного неба, а там, еле заметно глазу, видел он маленькую точку и заливающий трель соловья. Вокруг него, под ногами, травы. Падай на него, валяйся, слушай с трепетом сердца, этот трель соловья. И никого вокруг, кроме него. Он и соловей, в ясном небе. Поэтому он и, говорит Моно Лизе.
– Видишь, какие мои глаза.
– Ну, вижу. Цвета неба. Такого цвета, что ли хочешь, Володя? Давай тогда выбирать. Вот, мне это нравиться. Как тебе.
– Пойдет, – хмыкает он. Неудобно же. – Добавить тебе деньги?
– Зачем, Володя. Это подарок.
После они еще, чуть походили по рынку, зашли в продовольственный магазин, купили вино, кое – что из продуктов. После, Куренков настоял, поехали до её дома, на такси.
В дороге она его еще, чуть упрекнула.