Синий. Цвет болезни, обреченности, цвет одновременно воздуха и воды, дня и ночи. Будучи прикованной к постели, я могла достаточно сконцентрироваться, чтобы белая униформа медсестер стала синей в моих глазах, и я чувствовала себя живой от этого простого акта творения, а затем память снова окрашивала все в белый. Я заставляла себя вспомнить секрет основных цветов – их никогда нельзя получить путем смешивания.
Синий, красный и желтый нельзя подделать или намеренно воспроизвести, они существуют сами по себе, меняясь, как настроение, но всегда по собственному желанию. Всегда будучи идеальными.
Аллен был человеческим эквивалентом основного цвета.
Проснувшись несколько часов спустя, я потянулась к Аллену, моя рука искала знакомого утешения на его плече, спине. Паника охватила меня, когда я вспомнила, где я и что я теперь одна. Смерть – тот факт, который усваивается крайне медленно. Каждый день случалось три или четыре ситуации, когда я забывала и, следовательно, должна была снова осознавать, что Аллен мертв. Момент пробуждения был одной из них.
Мгновение спустя раздался стук в дверь, и голос портье через замочную скважину произнес:
– Вам посылка, мадам.
Скиапарелли сдержала свое слово. Я нехотя открыла коробку и разложила несколько слоев ткани. Даже в коробке платье выглядело великолепно. Какая бездумная трата! Скорее всего, я надену его от силы раз. Я плеснула водой на лицо и руки, натянула платье через голову и зачесала волосы назад, не взглянув в треснувшее зеркало над умывальником.
После этого я повернулась и посмотрела на себя. Платье село идеально, подол из белого шифона развевался в районе икр, вышитые красные розы обрамляли плечи и шею, будто рама для картин. Розы на белом шифоне придавали моей оливковой коже розовый оттенок. Вырез открывал плечи и шею.
Мне хотелось, чтобы Аллен мог увидеть меня такой.
– Шикарно, – сказал Чарли, увидев меня позже в лобби отеля.
– Я думала, что должно быть великолепно, – поддразнила я.
– Близко к этому. Кстати, ты здесь надолго? Возможно, мне следует записаться на тренировки, чтобы спасать тебя от настойчивых ухажеров. – Чарли поднял кулаки и нанес удар невидимому противнику.
– Не смешно, – сказала я. – Ухажерам меня не заинтересовать.
– Когда-нибудь, Лили, ты все-таки должна позволить себе вернуться к нормальной жизни. Ты должна начать все сначала.