Лизария ушла лишь с рассветом. Долго, по-сестрински, разговаривали, вспоминая прожитые шестнадцать лет, строили планы на своё будущее и будущее детей.
А утром ей доложили.
– В битве при Аликане ранен король Зираи, Ирдинии и Литрии. Но жив. Маги борются за его жизнь. Телохранитель Дорер приняв на себя основной магический удар, погиб. От него ничего не осталось, только горстка пепла. Второй телохранитель, обгорел частично. Подробностей не сообщалось – секретарь со склонённой головой, замолчал.
На далёком и жарком Востоке.
Над сыном, укрытом простынёй, склонилась Веренея, простёрши над ним руки, с которых слетали синие искорки, исчезая в неподвижном теле. Вокруг неё столпились маги академии, поочерёдно отдавая ей свои силы.
И вот, растолкав всех, проковылял к ложе с королём, древний архимаг, в высоком смешном колпаке.
– Не то лечишь, женщина – проворчал он, грубо отталкивая её – и где тебя учили, проклятие изгонять магией жизни? Эх, неучи, пошла, пошла… И что-то быстро зашептал, творя руками волшбу.
Огоньки магических светильников мигнули и погасли, и наступила кромешная мгла. Разве что, тонкая мерцающая аура короля Витора, да бурная, красная, всё поглощающая сила, окружали короля и старого мага.
И маги видели, как чёрные нити, выделившиеся на фоне непроглядно ночи, выделяющиеся своей непроницаемой осязаемостью, потянулись из тела короля, сплетались в клубок в ладонях старика и, когда, отдельные последние пылинки слиплись, маг с силой швырнул получившийся мяч в открытое окно. И клубок, едва вылетев, растворился в пространстве, рассыпавшись невесомой пылью, и растворившись в ночи.
А Витор задышал легко и свободно. Он спал, спал, как младенец.
– Вот – торжествующе провозгласил маг – вот так нужно, эх, неучи. В моё время, за такое лечение пороли нещадно. Простое проклятие, определить не могли, тьфу на вас – расплевался старик и пошёл к выходу. Загорелись светильники. А находившиеся в комнатке маги, низко, до самой земли, поклонились архимагу. Склонился в поклоне и император, стоящий у дверей.
– Где девка? – проворчал он, зыркнув на него из-под седых торчащих бровей – веди.
И наутро, Ариана снова заняла своё место за спиной короля. Но её глаза виновато и влажно блестели. Она уже получила свою порцию презрения от шестёрки, вернее, теперь пятёрки, остальные четверо остались с королевой, особо преданных Витору воинов, бывших разведчиков. Но обсуждать решение своего хозяина не смели. А Витор, собрав пятёрку, в жёсткой форме высказался.