– Ты же, блять, еще мелкая.
– Мне скоро стукнет двадцать. Не такая уж и мелкая.
Гранитная поверхность сносит мощный удар кулака Джабара. Я боязливо вздрагиваю и мечтаю обернуться полотенцем. Будто считав мои мысли, бросает мне его со всей силы. Я даже пошатываюсь. Берусь обтирать мокрые волосы, а через минуту прячу тело покрытое мурашками от прищуренного взгляда карих глаз.
– Чего ты хочешь?
– Ты имеешь в виду, чего я хочу в обмен на молчание? Хм…
Неуверенно ступаю по гладкому полу, торможу слева от пышущего гневом крутого мафиози.
– Женись на мне.
Кровожадный и весьма неуважительный смех вздымается под высокий потолок.
Джабар расправляет широкие плечи, блестящие от капелек воды и оглядывает меня с ног до головы. Я инстинктивно перестаю дышать. Перед таким потрясающим и очень злым мужчиной сложно сохраняться самообладание. Но я пытаюсь.
– Ты конечно, хорошенькая, но не в моем вкусе. И ты не из моего круга.
– Да, я просто девушка. Но мой отец мэр. Разве мафии не важны полезные контакты? Кажется, твой брат иного мнения.
Приближается, нависает надо мной неприступной скалой. Наши глаза ведут молчаливую борьбу. Через раз обводим аппетитные губы друг друга голодными взглядами и представляем нас в жарком поцелуе.
– Ты сама залезла ко мне в койку. И твоя невинность ничего не стоит. Никто не оторвет мне яйца за секс с тобой. Так что, спасибо за охуенную ночь, хоть я и половины не помню и пока.
Озорно подмигивает мне, следует обратно в заполненную утренним светом комнату. Я же ни в чем ему не уступаю. Догоняю и вновь набрасываюсь с надрывом в голосе:
– Ты мерзавец! Забрал то, что забрал бы любящий мужчина!
– И кто виноват? В следующий раз думай, прежде свои стройные ножки раздвигать.
– Да ты! Ах, ты!
За приоткрытым окном слышатся звуки парижских улиц. Город просыпается и начинает новый день. Где–то вдалеке звучит мелодичный шансон. А через секунду ее перебивает вой сирен полицейских машин. Жандармы на службе, значит, всё в порядке.
– А ты мне всегда казалась такой кроткой тихой девочкой.
Джабар натягивает черные боксеры, и резинка шлепает по его плоскому животу.
– Я тоже думала, что ты человек чести.
Его сальная усмешка сразу же стирает фразу о чести. Подхожу к нему, когда он запихивает ноги в штанины, и с упорством заглядываю в мужественное лицо.