Все же удивительную конструкцию соорудили в Филармонии. Свести в одном месте нещадно эксплуатируемый, презираемый народ и его эксплуататоров-кровопийц.
Суть объяснил Тесториус, орк-оружейник, который пригласил меня перед моим отъездом к себе в тесную комнатенку, увешанную холодным оружием. Мы сидели в уютных креслицах, и он угощал меня восхитительным малиновым отваром.
– Ты же понимаешь, что декларируемые цели – сближение разных сословий, блестящие карьерные перспективы для любого, обладающего Даром – все это пустое сотрясание воздуха, – произнес он.
– Конечно, – согласился я. – Если тут и есть какая скрытая цель у властьимущих, то, несомненно, подлая.
Оружейник искоса посмотрел на меня, усмехнулся:
– Опасные слова… Но правдивые. На деле подбирают разумных с Даром, не дворянского происхождения, с одной целью – чтобы было, кого кидать в пекло. Притом не просто кидать, а закрывать это пекло. Статистика потерь во вратах удручающая. Вот и засыпают их телами выпусников таких Филармоний, притом из низких сословий. Пушечное мясо. Те, кого убьют первыми. Притом убьют обязательно.
– А почему не создать раздельные военные школы для аристо и для простолюдинов?
– Потому что аристо и их живой щит приучают сосуществовать и работать вместе. Аристо должны учиться управлять теми, кого вскоре пошлют на смерть, чтобы выжить самим.
Он грустно помолчал, продолжил:
– Есть простая вещь, о которой так не любят у нас говорить. Простолюдин с даром ничуть не слабее аристо с даром. Они взаимозаменяемы. Но этот мир принадлежит именно наследственным аристо. А простолюдины для них, как они говорят – стадо. Какими бы талантами они не обладали, но все решает происхождение. Та самая голубая кровь. Так было. Так будет.
– Нет, – покачал я головой. – Однажды аристо, проснувшись утром, обнаружат, что этот мир теперь не их.
– Когда это будет? – отмахнулся гоблин. – Пока у них все. Войска. Заводы. Источники магической энергии. Все в их собственности.
– Собственность работает при одном условии – когда люди верят в ее незыблемость. Собственность – это лишь коллективное убеждение. Или предубеждение. А в нашем случае – коллективное помешательство.
– Ах, ладно, – Тесториус скривился.
Заметно, он раскаивался, что начал этот разговор и наговорил лишнее. И теперь слушает лишнее. Ничего, переживет. Именно так прогрессивные идеи начинают движения в массах.