Но сначала нужно наконец расставить все точки над и в наших с Борисом отношениях и чувствую, сейчас будет не самый простой разговор. Хватит ему ко мне ходить, я больше не глупышка, которой можно безнаказанно помыкать.
Опираюсь ладонями на раковину. Из зеркала на меня смотрит женщина, у которой стопроцентно недавно был секс. Глаза блестят, губы опухли. Провожу по ним подушечками пальцев, и горячее дыхание и стоны Романа сразу обрушиваются на меня. Его черные глаза в паре миллиметров от моих и член во мне, такой твердый, наполняющий до отказа.
Отмахиваюсь от этого морока и быстро умываю лицо от косметики. Прохладная вода немного отрезвляет, и я уже более собранной выхожу из ванной.
На кухне меня встречает чашка горячего дымящегося кофе и Борис. Он выглядит встревоженным и неотрывно изучает меня.
– О чем ты хотел поговорить? – присаживаюсь напротив него и стягиваю волосы в хвост.
– О нас, – тихо выдает он.
– Нас больше нет, Борь. Есть я и есть вы со Светой, – сама не верю, насколько отстраненно получается ему отвечать. Похоже, Романотерапия работает.
– Ань, я все еще люблю тебя,– Борис протягивает руки и накрывает мои, от чего я дергаюсь и сцепляю ладони на коленях.
– Прекрати, – слова летят сквозь зубы, – сколько можно, Борис? Я видела вас со Светой, как вы целовались. Ты ее любишь.
Его взгляд тухнет и задерживается на чашке кофе:
– Но и тебя все еще люблю, – продолжает он упрямо. – Где ты была, малышка? Я сорок минут тебя прождал.
– У меня есть любовник, Борис. Я была у него, – ровный голос даже не дрогнул, это уже хоть какой-то успех. – Запасной аэродром по имени «Анна» официально закрыт.
– Ты врешь, – Борис стискивает зубы.
– Почему, Борис? Я не имею права на свою жизнь? – выдыхаю обреченно и постукиваю пальцами по столу.
– У тебя не будет никакой своей жизни, – Борис ударяет ладонью по столу, – и ты все врешь, нет у тебя никого. Я же вижу, как ты на меня смотришь Аня. Так же, как и раньше. Ты меня любишь, – его уверенный тон и слова припечатывают меня к стулу и вышибают всю уверенность.
Борис поднимается со стула и усаживает меня на кухонный стол. Его руки давят на мои плечи, прокатываются по груди и ложатся на талию. Так по-хозяйски, что сил возразить нет.
– Ну вот, ты же вся дрожишь, – он ведет носом по моей голой шее и жжет кожу своим дыханием.