Я вышла на улицу и по инерции прошла пару кварталов. Куда теперь идти? Домой не хотелось, ведь мы втроем снимали соседние комнаты в квартире. Наша с Тимом побольше, у Киры соседняя, поменьше. Именно там, на общей кухне и родилась идея о совместном кафе.
А что, если сегодняшнее между моим женихом и подругой – не в первый раз? А вдруг они и дома уже?
Нет! Туда я точно не пойду. Не хватало еще, чтобы они увидели меня в таком состоянии.
Вот почему подлость сделали эти двое, а измазанной грязью почувствовала себя я? Обида жгла сердце, дыхание сбивалось.
Еще и сковородка эта дурацкая в руках!
Я шла, не разбирая дороги и призывая всевозможные кары на головы предателей. И внезапно врезалась во что-то. В кого-то.
Проклятая посудина выпала из рук, но до земли не долетела. Сильная мужская рука ловко подхватила ее прямо на лету. Это выглядело так легко, словно он делал это миллион раз.
Я с благодарностью посмотрела на спасителя и, к своему ужасу, узнала его. Того брюнета из лавки. А он узнал сковородку. И очень внимательно посмотрел на нее, взвесил в руке и только потом отдал ее мне. В глазах сверкнуло что-то зловещее. Мне стало не по себе, я буркнула слова благодарности и поспешила удалиться.
Пробежав несколько кварталов, словно тот мужчина гонится за мной, я свернула в тенистый скверик, присела на лавочку и попыталась успокоиться.
– И чего расселась? – услышала я знакомый строгий голос.
Передо мной стояла Аполлинария Петровна, странная старушка, которая жила по соседству. Она часто подкармливала бродячих котов, лечила раненых птиц, а потом пристраивала в добрые руки своих хвостатых подопечных. Но к людям она всегда была строга и требовательна. Наверное, поэтому и семьей не обзавелась.
Вот и сейчас Апполинария Петровна смотрела на меня так, будто я успела ей чем-то напакостить. Может, она тоже эту сковородку хотела купить?
– Здравствуйте, – я постаралась выдавить самую вежливую улыбку, на которую была способна.
– Почему сырость разводишь? – напирала старушка. – Уж лужу напрудила, можно рыбу выпускать.
Я слабо улыбнулась.
– Ну, другое дело, – обрадовалась соседка и протянула мне белоснежный шелковый платок с вензелями.
Я промокнула глаза и глубоко вздохнула. Добрая женщина устроилась рядом.
– Тимка твой пакостит? – догадалась она.
Я только судорожно всхлипнула в ответ.