Алекс посмотрел на него, взял стакан и тоже молча выпил, тяжело вздохнул и сказал:
– Ты прав, дружище, ты абсолютно прав! Но больше всего меня пугает то, что я не знаю, что со мной и что бы мог значить этот обескураживающий ночной кошмар.
После сказанного между приятелями возникло пятиминутное молчание. Дэниел думал, что надо что-то сказать еще или вовсе перевести тему и отвлечь Алекса от дурных мыслей, но никак не мог подобрать слова и тему для разговора. Алекс повернулся к бармену и попросил счет, Дэниел перебил Алекса и сказал:
– Да брось, приятель! Давай еще пропустим по стаканчику, куда ты собрался так рано!
– Домой, хочу домой, мне надо побыть наедине с собой и со своими мыслями.
Выйдя из бара, Дэниел предложил Алексу отвести его домой – Алекс улыбнулся и посмотрел на него абсолютно пустым взглядом:
– Благодарю, но я хочу пройтись пешком!
Дэниел схватил его за руку и произнес:
– Брось, тебе далеко идти, погода портится, поехали! Садись в машину!
Алекс отдернул руки:
– Извини Дэниел, но мне действительно лучше пройтись, – и, не дождавшись ответа, резко пошел прочь. В голове его происходил полный сумбур, он слышал лишь свои мысли, которые твердили ему: ее надо спасти, спаси ее, Алекс, найди решение!
Алекс шел, и его мысли звучали настолько громко в голове, что он даже не мог расслышать, что кричал ему вслед Дэниел. Единственное, что услышал Алекс, был обрывок фразы: «…не становись безумцем, садись в машину!»
Алекс шел по узкой, но хорошо освещенной улице, ведущей к Бруклинскому мосту, как вдруг резко поднялся ветер и начался сильный ливень. Алексу показалось, что будто сам бог почувствовал его настроение и под него подобрал эту жуткую погоду. Он шел абсолютно разбитый и не обращал внимания на людей, которые разбегались от непогоды, будто муравьи. Алекс не останавливался, шел вперед по аллее дальше и дальше, не обращая внимания ни на дождь, ни на бегущих людей. Его кожаная куртка была расстегнута, и белая рубашка полностью намокла и прилипла к его мускулистому телу. Раскаты грома освещали небо, вспышки были такими яркими, что со стороны казалось, будто атлант с могучим оголенным торсом спустился на землю и шел на войну, играя мускулами, чтобы обезоружить и напугать противника своим непоколебимым видом и идеальным слаженным, как скала, телом.