Шли дни, Хранительница всё так же ежедневно посещала ребёнка, который продолжал находиться под опекой целительниц. И хоть Кайя всё ещё злилась на Амалию, но вполне осознавала, что сама была не в силах обеспечить младенцу должный уход.
Спустя почти две недели после первого собрания вся порченная магия, клубившаяся вокруг малыша, исчезла словно без следа, но, к сожалению, это не было окончанием истории.
А ещё через пару дней Хранительницу вновь посетила одна из младших целительниц с вестью о том, что ребёнок внезапно стал чахнуть прямо на глазах.
Взволнованная Кайя тут же направилась в лечебницу, чтобы самолично выяснить, в чём же дело!
Младенец в кроватке выглядел ослабленным и лишь время от времени тяжело всхлипывал и тут же закашливался, так словно ему не хватало воздуха.
Взбешённая Хранительница практически впечатала в стену целительницу, ответственную за ребёнка, и начала допрашивать! Испуганная девушка жалобно скулила, отвечая на вопросы Кайи, но вскоре стало понятно, что в текущем состоянии малыша не было её вины.
Хранительница выгнала всех из комнаты и села рядом с кроваткой, в которой бедный младенец, казалось, доживал свои последние мгновения. Кайя, прижавшись спиной, начала затылком постукивать по каменной стене, то ли пытаясь наказать себя подобным образом, то ли рассчитывая вдолбить себе в голову идею, предательски ускользавшую от неё.
– Видимо, судьбу не обманешь… – печально вздохнув, проговорила вошедшая в комнату Амалия.
– Ты пришла позлорадствовать? – прищурившись, Хранительница злобно уставилась на седовласую женщину.
– За кого ты меня принимаешь? Я до сих пор не согласна с твоей позицией, но мне не доставляют радости страдания живого существа! – вспылила старшая целительница.
– Я не хочу с тобой ругаться… Не сейчас…
Кайя перевела взгляд на ребёнка, который болезненно ворочался. Сердце хранительницы неприятно защемило, и единственным, что она могла сделать, это взять малыша на руки и попытаться укачать.
Мир редко был справедлив, и смертность в первые недели жизни не была чем-то таким удивительным, но смириться с этим всё равно было тяжело.
«Sov barn, jeg vil vokte søvnen din! Sov barn, du er under min beskyttelse!» * – Кайя пропела старую колыбельную, значение слов которой и сама не знала. Закрыв глаза, она продолжала покачивать младенца на руках. Когда ребёнок всё же уснул, Хранительница воззвала к магии, чтобы вновь взглянуть на него, лишь чтобы убедиться в полном отсутствии какой-либо магии в нем.