Я приоткрыла глаза и тут же захлопнула их обратно, прошипев тихое "ай". Свет ударил мне прямо по больному носу. Кое-как встала и залепила рану пластырем, оделась и вышла.
Сегодня я точно отдам платок, чего бы мне это ни стоило.
Перепрыгивая грязные сугробы, лавируя между льдом и снегом, я пробралась в здание университета. Подошла к нужной аудитории, заглядывая в лицо каждому встречному, но так и не нашла нужное. Даже когда толпа зашла внутрь, на тот самом месте было пусто. Я тяжело вздохнула и отвернулась к окну, разглядывая на нем разводы от неудачной попытки его оттереть от многолетней грязи. В этих разводах я от скуки умудрилась разглядеть картину разбитого сердца. Несчастное уродливое лицо без правого уха грустило, а я рядом с ним было пятно, напоминающее сердце. А маленький кусок грязи – это уходящий в даль виновник.
Я взяла платочек и принялась рассматривать его. На самом деле мне не хотелось его разглядывать до этого, мне казалось, что, изучая его структуру, я вторгаюсь в личное пространство Максвелла. Но сейчас почему-то этого чувства не было, так что я провела пальцем по кружевной окантовке сантиметра два в ширину. Замысловатый узор цветочков оказался белой клумбой пионов и астр. Они боролись друг с другом за главенствующее место на обрамлении. Я тыкнула пальцем на пион и шикнула ему: "не трогай астру!", так как он явно на нее замахнулся.
Баталия бы наверняка закончилась безоговорочным проигрышем астры, если бы я не положила платок обратно в карман. Из университетской столовой я вылетела самой первой, едва не вприпрыжку идя к остановке.
Милана как обычно встретила меня приветливой улыбкой и покинула кофейню. Мне не было до нее особого дела, так что я спокойно переоделась и встала за стойку.
Поздним вечером клиентов почти не было, однако руководитель настаивал на том, чтобы мы работали вплоть до закрытия: до одиннадцати. Как работнику, мне это не нравилось, но как посетитель я бы с удовольствием сходила в одиннадцатом часу прогуляться в одиночестве и выпить какой-нибудь обжигающий латте. До закрытия осталось около пятнадцати минут, так что я стянула с себя фартучек и аккуратно его сложила, как вдруг испугалась от внезапного звонка колокольчика на входной дверце. Вошел высокий молодой парень в темном пальто.
– Максвелл. – Даже не спросила, а отчеканила я в полном шоке. Я привыкла видеть его в белой рубашке, так как каждый день он приходил на учебу именно в ней. Но сейчас его уложенный горшочек на голове был зачесан назад, открывая лоб, а черный джемпер и пальто смотрелись безумно элегантно и стильно. Мне вдруг стало стыдно за свой свитер.